Архетипическая психология. Джеймс Хиллман

образности в психологической культуре, к которой стремится архетипическая психология, неизбежно приводит к патологизации, так как только такое ослабление или «отпадение» (Hillman, 1975) способно пробить замкнутость субъективности и возвратить ей глубину в душе, позволяя последней вновь появиться в предметном мире.

      Реанимация вещей с помощью метафоры уже отмечалась Вико (Vico, 1968, II, I, 2), который писал, что «метафора… наделяет ощущениями и страстью бесчувственные предметы». Метафорическая перспектива не только реанимирует душу, но и оживляет такие области, которые, как считалось, находились за пределами души и психологической сферы: события, связанные с телом и медициной, экологический мир, антропогенные явления архитектуры и транспорта, образование, продукты питания, бюрократические системы и язык. Все эти области рассматривались как метафоры и стали предметом широких психологических исследований, проводившихся Сарделло и его студентами вначале в Далласском университете, а затем в Далласском институте гуманитарных наук и культуры. Метафорический подход, с помощью которого обыденные явления рассматриваются как образы, позволяет обнаружить «чувство и страсть» там, где картезианский ум усматривает лишь простое расширение обездушенных бесчувственных объектов. Таким образом, вынося психологию за стены консультационных кабинетов и лабораторий, поэтическая основа разума позволяет психологии выйти даже за пределы личной субъективности и уместиться в психологии предметов как объективизаций образов, обладающих внутренним миром, вещей как проявлений фантазии.

      В архетипической психологии «фантазия» и «реальность» меняются местами и ценностями. Во-первых, они больше не противопоставляются друг другу. Во-вторых, фантазия никогда не бывает лишь ментально субъективной, она неизменно разыгрывается и воплощается (Hillman, 1972a, p. XXXIX–XL). В-третьих, все физически или буквально «реальное» всегда является еще и образом фантазии. В этом смысле мир так называемой суровой реальности является также проявлением сформированной особым образом фантазии и поэтому, присоединяясь к высказыванию американского философа и поэта Уоллеса Стивенса, у которого архетипическая психология нередко черпает образы, мы можем сказать, что «в сердце всех вещей всегда есть что-то поэтическое». Юнг сформулировал эту мысль следующим образом: «Психическое каждый день творит реальность. Единственный термин, который подходит для обозначения подобной деятельности, – это фантазия» (Юнг, ПТ, 6, пар. 743). Тем самым он вывел слово «фантазия» из поэтического словоупотребления.

      Последние исследования в архетипической психологии, результаты которых частично были опубликованы в 1979–1982 гг. в «Spring», посвящены поэтике, эстетике и литературной критике. Это вызвано не столько интересом современных психоаналитиков к языку, сколько переоценкой самой психологии как деятельности поэзиса (poesis) и того факта, что фантазия является архетипической деятельностью психического.

      6. Душа и дух

      Если душе мира (аnima mundi) присуща деятельность воображения,