Дом десять. Тушино. Дмитрий Данилов

трово. Простые деревенские избы. Сельское хозяйство. На Туристской улице – современные панельные дома, а за ней – деревня Петрово.

      Деревня Захарково располагалась возле универсама. Огромный универсам на улице Свободы, в том месте, где к ней примыкает Химкинский бульвар. Его так и называли – универсам. Достаточно было произнести это слово – и все понимали, что имеется в виду именно этот универсам, а не какой-нибудь другой.

      Универсам сохранился по сию пору. На нем большая надпись – «Универсам».

      Деревня Захарково располагалась возле универсама, между улицей Свободы и Химкинским водохранилищем. Туда ходили купаться. Пройти по дороге между деревянными домиками и купаться.

      По поверхности Химкинского водохранилища плавали всякие ошметки, мусор. Купаешься – а рядом покачиваются на волнах ошметки.

      Деревня Захарково располагалась на берегу Химкинского водохранилища. Там была устроена пристань. Пристань называлась Захарково. От пристани Захарково до Речного вокзала ходило маленькое суденышко. Даже паромом его нельзя было назвать. Просто суденышко. Можно даже сказать – кораблик. Но это будет некорректно. Корабль может быть только военным, и кораблик – это маленький военный корабль, а водное транспортное средство гражданского назначения называется судно. Значит, суденышко.

      Суденышко ходило от пристани Захарково до Речного вокзала. Речной вокзал – прекрасное серое здание. Суденышко преодолевало расстояние от Захарково до Речного вокзала минут за десять. Потом обратно. Потом туда. Потом обратно. Можно было целый день кататься на суденышке. Этот процесс был приятен.

      Зимой, чтобы попасть из Тушино в район Речного вокзала, люди ходили по льду. Это быстрее, чем ждать 199-й автобус, которого надо было сначала дождаться, потом он ехал по бульвару Яна Райниса, по улице Героев Панфиловцев, по улице Фомичевой, по улице Свободы, по Московской кольцевой автомобильной дороге, по Ленинградскому шоссе, по Беломорской улице, по Смольной улице, по Фестивальной улице, а так – сразу, по прямой, или, как некоторые говорят, напрямки, по льду, по снегу, и вот ты уже на Речном вокзале, у обледенелых бездействующих причалов.

      199-й автобус – любимый маршрут. В дальнюю даль, за пределы Тушино. Любил на нем кататься. Просто так. Завораживающе. Сесть на сиденье у кабины водителя, такое есть сиденье в автобусах «ЛиАЗ», рассчитанное на трех пассажиров, сидишь боком к окну, смотришь вперед, кайф, просто кайф, сначала бульвар Яна Райниса, потом улица Героев Панфиловцев, улица Фомичевой, между серых домиков, потом улица Свободы, она действительно довольно-таки свободная, широкая, слева серые дома, девятиэтажные и пятиэтажные, справа Химкинское водохранилище, простор, потом Московская кольцевая автомобильная дорога, это уже не улица, а настоящее шоссе, уже тогда были примитивные развязки для съезда с прилегающих улиц на Московскую кольцевую автомобильную дорогу и обратно, указатели «Ленинград», «Дмитров», «Шереметьево», дорога, дорога, автобус разгонялся, очень, очень здорово, потом сворачивал на Ленинградское шоссе, еще не было пробок, как сейчас, и автобус деловито ехал по мосту через канал имени Москвы, прекрасный вид, баржи, краны, горы песка и щебня, вдали маячит временно покинутое Тушино, Ленинградское шоссе широкое, парадные ворота города, красота, потом начинаются серые невзрачные улицы, Беломорская, Смольная, Фестивальная, здесь уже конечная, метро «Речной вокзал», автобус стоял на конечной, но недолго, все выходили, а водитель спрашивал, а ты что, тебе куда, да я просто так, можно я подожду, что, катаешься, да, просто так, можно, а билет есть, есть, вот, ладно, сиди, сейчас поедем, что, интересно кататься, да, интересно, хороший маршрут, ладно, сейчас поедем, и потом обратно, по Ленинградскому шоссе и так далее, не обязательно опять перечислять все улицы, по которым идет 199-й автобус, сколько можно.

      Автобусный билет стоил 5 копеек. Троллейбусный – 4 копейки. Трамвайный – 3 копейки. Автобусный – синий, троллейбусный – черный, трамвайный – красный. Кассы были устроены в расчете на сознательность пользователей. Надо было опустить в щель монету или несколько монет, например, 2 коп. + 1 коп. + 1 коп. + 1 коп. или 3 коп. + 2 коп. или другие комбинации и потом оторвать билет. Причем отрывание билета технически никак не было связано с опусканием монет. Можно было кинуть, скажем, не 2 коп. + 1 коп. + 1 коп. + 1 коп., а 1 коп +. + 1 коп. + 1 коп., или даже 1 коп. + 1 коп. Никто же считать не будет. Главное, чтобы была как бы горсть монет. Потому что если одну копеечку кинуть, то какой-нибудь ворчливый пенсионер обязательно заметит, и поднимет вой, и будет мерзко ругаться. А так кинул несколько монеток – и оторвал билет. Можно было оторвать билет вообще без денег. Правда, если рядом стояли ворчливые пенсионеры или просто люди и видели, что мальчишка отрывает билет бесплатно, они обычно поднимали вой, стыдили, заставляли платить, чуть не линчевали, звали водителя, а если стайка нахальных подростков с магнитофоном делала так, то никто ничего не замечал и водителя не звали. А если какой-нибудь ворчливый пенсионер, например ветеран войны или ветеран органов внутренних дел, к ним все-таки начинал докапываться, они ему просто грубо отвечали: дед, не лезь, не нарывайся, не твое дело, или просто по морде ему давали, была очень высокая подростковая преступность,