Серийные любимцы.105 современных сериалов, на которые не жаль потратить время. Роман Арбитман

еще грязнее…

      Так почему же зритель все-таки инстинктивно сочувствует главному герою и не желает ему поражения? Возможно, оттого, что в сериале почти нет «хороших парней» – в той среде, которая нам явлена, они попросту не смогут уцелеть (даже репортер-правдолюбец тут больше ценит не истину, а свое имя на первой полосе). Из нескольких зол зритель вынужден выбрать меньшее. Кейн – мощная сильная натура, классический образчик «политического животного» (Political Animals), существо с такой невероятной харизмой, что трудно прочертить грань между искренностью и тонко просчитанным политиканством (актер Келси Грэммер получил за эту роль премию «Золотой глобус»). Мы невольно «болеем» за негодяя Кейна потому, что противники мэра, превосходя его в негодяйстве, уступают в остальном: в силе характера, в красоте жеста, в уме, в харизме; и он, и они – хищники, но принципиально разных масштабов, и никого из нас не обрадует, если тигра загрызет стая шакалов.

      Быть может, мы также сочувствуем Кейну и из-за его болезни, точнее, из-за его исступленного противостояния ей, его желания во что бы то ни стало победить природу, отсрочить неизбежное, бросить вызов судьбе и (страшно сказать) силой воли «отменить» божественное провидение. Нелишне напомнить, что фамилия героя (Kane) созвучна имени ветхозаветного Каина (Kain), который в романтической литературной традиции – например, у Байрона – был не столько первым убийцей, сколько символом богоборчества, то есть человеком, пошедшим наперекор воле своего Создателя.

      Недуг мэра – не просто его главное испытание. Для сценаристов болезненные галлюцинации стали выигрышной возможностью визуализовать раздрай в душе героя. Подобно булгаковскому Хлудову, которого в видениях не отпускает казненный им солдат, мэр Кейн больше половины второго сезона проводит в спорах с человеком, убитым по приказу мэра, то есть со своей совестью, которая внезапно получила слово. Совесть безжалостна и афористична, как черт в диалогах с Иваном Карамазовым. Вот речь заходит о коррупции, Кейн защищается: «Я никогда не извлекал финансовой выгоды из выборной должности». И слышит в ответ: «Но позволял обогащаться другим… Власть – тоже форма валюты».

      В фильме звучат цитаты из «Всей королевской рати». Если Эзра Стоун ассоциирует своего босса с заглавным персонажем знаменитой ленты Орсона Уэллса «Гражданин Кейн», то сам мэр Чикаго порой сравнивает себя с героем не менее знаменитого романа Роберта Пенна Уоррена. Однако различия между мэром Кейном и губернатором Старком также хорошо заметны. Герой Уоррена оправдывал сомнительные средства высокими целями. Но где найти оправдание герою телесериала, когда ему становится нужна власть просто ради власти, власть как наркотик?

      В финале второго сезона зрителя опять ждет резкий поворот сюжета. Противники мэра вновь будут готовы списать его со счетов – и вновь преждевременно: какой бы плотной ни казалась цепь загонщиков, Кейн рванет за флажки и выйдет из окружения. Однако его победа – пиррова. И не только потому, что триумф опять будет