Тайный искуситель. Тина Сент-Джон

войны вы не можете быть слишком беспечным. Я понимаю вас, милорд.

      Безусловно, она отлично его понимала. Она ожидала этого от невоспитанного франка, и, в соответствии с ее планом, в этот день у нее не было оружия. Вместо него она заранее договорилась с другим фидаи, чтобы тот под покровом ночи доставил ей во дворец кинжал. Ее появление тем вечером на условленном месте встречи также послужит сигналом, что ее миссия началась и она находится в штабе неверных. За оставшееся до вечера время Захира должна была собрать всю возможную информацию и разработать оптимальный план атаки, ожидая, когда король прибудет на следующее утро.

      Она перевела взгляд от крестоносца к арочному входу комнаты, где подошедший слуга замер в ожидании. В его поднятых руках балансировал поднос со всеми запрошенными вещами: таз с водой, рулоны льняных бинтов и чашка дымящегося чая.

      – Входи, Абдул, – сказал франкский капитан на безупречном арабском. – Осмотри лодыжку этой женщины. Кажется, она вывихнула ее.

      – Слушаюсь, господин.

      – И, полагаю, когда закончишь с ней, тебе придется осмотреть и меня, – добавил рыцарь, отходя в сторону, когда Абдул пересек комнату с подносом всего необходимого. – Этим утром на базаре мне пришлось решить одну проблему. Уверен, что твои швы снова разошлись.

      Говоря это, он вытащил край туники из-под перевязи, после чего через голову снял просторную рубашку, оголяя свой торс без капли скромности. Захира не могла отвести взгляд. Количество раз, когда она видела обнаженную мужскую грудь, можно было пересчитать по пальцам одной руки, но худощавые атлетически сложенные тела арабов на тренировках в Масиафе не шли ни в какое сравнение с чистой мощью этого англичанина.

      Широкоплечий и крупный, он был подобен стене из мускулов и тяжелых костей. Сильные мышцы вздымались и опадали под смуглой кожей, сожженной жестоким сирийским солнцем, при каждом его движении. Его бронзовая кожа была покрыта черными курчавыми волосами, которые спускались по груди и исчезали под повязкой, перехватывавшей его стройную талию. Она была неприлична, эта откровенная сексуальность его мощного тела, и от одного его вида Захира чувствовала, как пылают ее глаза.

      Наверное, она разглядывала бы его целую вечность, если бы крестоносец не повернулся, когда один из его солдат вошел в комнату и обратился к нему. Это был тот, кто помогал ему на базаре, крупный рыцарь, чья своеобразная манера разговора превратила понятный для Захиры диалект франкского языка в трудно разбираемый.

      – Эта ассасинская гадюка с сегодняшнего утра валяется на телеге с отбросами, гнить бы ему в аду.

      Губы крестоносца изогнулись в легкой усмешке, но Захира видела, что он поглощен обдумыванием серьезных дел.

      – Удалось установить его личность?

      Солдат отрицательно покачал головой.

      – Я опросил на базаре нескольких человек, вдруг они видели его раньше, но это ничего не дало.

      – Не могу сказать,