Видящая истину. Сьюзан Деннард

сделать, Куллен перекрыл Хайету воздух.

      – Вы должны обращаться к своему адмиралу подобающим образом. – Куллен сжал пальцы. Хайет выпучил глаза и беспомощно открыл рот. – Он для вас адмирал Нубревенского королевского флота Мерик Нихар, пока мы не ступим на родную землю. Это понятно?

      Хайет не двигался, его глаза сверкали, а лицо покраснело.

      – Это понятно? – взревел Куллен, и магия окутала помещение. Затрещал огонь фонаря, а окна задребезжали.

      Хайет судорожно кивнул. Кулак Куллена слегка разжался. Достаточно для того, чтобы капитан вздохнул.

      И прохрипел:

      – Да… Адмирал.

      Куллен отпустил Хайета. Тот упал вперед, уцепился за стол, а затем, хватая ртом воздух, обратил свой язвительный взгляд на Мерика.

      – Сражайтесь в своих битвах самостоятельно, адмирал.

      – Только когда они стоят моего времени.

      Мерик отвел от Хайета бесстрастный, как он надеялся, взор и посмотрел на остальных капитанов.

      – Кто еще хочет высказаться по этому вопросу?

      Молчание. Никто не пошевелился. Даже все еще полный презрения, задыхающийся Хайет.

      Мерик бросил полный надежды взгляд на Себера, но тот явно был на стороне Хайета.

      Принц не мог ничего поделать, но пытался понять, не упустил ли он каких-то важных моментов. Может, это действительно был шанс для Нубревены? Может быть, существовала какая-то грань, которая отделяла воровство ради наживы от воровства ради выживания?

      Мерик взглянул на Куллена, который медленно и бесстрастно ему подмигнул. Этот знак был одним из множества, что Куллен подавал Мерику тысячу раз в день.

      Знак, говорящий, что надо ждать.

      Первый помощник был прав. Мерику не нужно ставить вопрос на голосование прямо сейчас.

      Хайет хотел атаковать далмоттийские галеоны до разгрузки, в период высокого ночного прилива, а это означало, что у Мерика было время на завтрашнюю встречу с Шерстяной гильдией. Если он сумеет открыть это торговое направление, получит козыри против поднятия пиратского флага.

      Казалось, сам бог одобрил идею Мерика: прежде чем принц произнес свои заключительные слова, раздался стук в дверь каюты.

      Райбра, девушка, живущая на корабле, возлюбленная Куллена, заглянула внутрь.

      – Адмирал? Простите, что прерываю, сэр, но это срочно. Здесь человек, который хочет увидеться с вами. Он похож на марстокийца, но говорит, что представляет фон… – она поморщилась, – фон Хасстрелей. Из Карторры. И он хочет обсудить торговлю с Нубревеной.

      Мерик из последних сил пытался совладать с собой – только бы не разинуть рот и не выпучить глаза.

      Торговля… с Карторрой.

      Она действительно так и сказала? Боже, ты это слышал?

      Мерик откашлялся и повернулся к своим капитанам, силясь сохранить невозмутимость, но знал, что ему это не удалось. Он почувствовал, как губы дернулись, будто вот-вот расплывутся в улыбке.

      – Объявляю заседание закрытым, – провозгласил он, скользнув взглядом от одного загорелого, освещенного фонарем