Грехи наши тяжкие (сборник). Евгений Лукин

бездарные в шикарных котелках,

      Что сердце, видя вас, боялось разорваться,

      Что вы ему внушали страх?!

Игорь Северянин

      – Ты! Прессованный! – хрипло сказали из темноты.

      А он так надеялся благополучно миновать этот сгусток мрака у второго подъезда… Господи, взмолился он. Там же темно, там ничего не видно… Что тебе стоит, Господи! Помести туда двух миролюбивых алкашей… Сидят на лавочке, толкуют меж собой… и у кого-то из них кликуха Прессованный…

      – Оглох?.. Стоять!

      Зря… Зря ты так, Господи…

      Остановился. Заискивающе улыбнулся во мрак.

      – Вы… мне?..

      Омерзительный хриплый смешок, вылупившийся из тьмы, ничего доброго не сулил.

      – Тебе-тебе…

      Должно быть, там, во мраке, встали со скамьи и двинулись навстречу жертве, поскольку чернота у подъезда зашевелилась – и вдруг со звоном начала разбухать, поглощая поочерёдно семиэтажку, скудно освещённый двор, звёздное небо над головой, а заодно и нравственный закон внутри обмякшего разом Никанора Вдовина.

      «Может, оно и к лучшему… – беспомощно успел подумать он, оседая наземь. – Станут бить – ничего не почувствую…»

* * *

      Будучи приведён в сознание, Никанор обнаружил, что сидит на скамье, что лампочка светит вовсю, а над ним склоняются два относительно молодых человека вполне интеллигентной наружности. Один держал руку на пульсе, другой внимательно смотрел в глаза.

      – Вы в порядке?

      – Да… – слабо отозвался потерпевший. – А где… эти…

      – Какие?

      – Понимаете… – сказал он. – На меня хотели напасть…

      – Никто на вас не нападал, – хмуро ответил тот, что проверял наличие-отсутствие сердцебиения, и Никанор чуть не вздрогнул, услыхав знакомую хрипотцу. – Вы позволите?

      Молодой человек укрепил на запястье Никанора тоненько пискнувший браслет, достал плоский приборчик, включил.

      – Однако! – подивился он. – Ничего себе реакция… Вы всегда такой нервный?

      Возвращённый к жизни обиделся, снял браслет, вернул.

      – Спасибо за помощь! – буркнул он и хотел встать.

      – Погодите! – последовал приказ – и Вдовин замер, уразумев, что беды его ещё не кончились.

      Молодые люди коротко посовещались.

      – Что скажешь? – обратился один к другому.

      – Чуткий больно… – уклончиво отозвался тот. – Слишком хорошо – тоже нехорошо…

      – На тебя не угодишь! – Хриплый спрятал аппаратуру и снова повернулся к Вдовину. – Тут за углом круглосуточное кафе. Вы не против, если мы зайдём туда и выпьем по чашечке кофе? Понимаете, у нас к вам деловое предложение…

      «Сейчас похитят», – ахнуло внутри, и Никанор едва не потерял сознание вторично.

* * *

      Не похитили. Действительно привели в кафе, однако сердчишко продолжало неистово колотиться. Было от чего. Расположились почему-то не в зальчике, а в чьём-то служебном кабинете, выглядевшем, следует сказать, довольно странно. Вместо плафона с невысокого потолка свешивался