Во весь голос (сборник). Владимир Маяковский

на деньги б и славу выменял,

      а мне

      ни один не радостен звон,

      кроме звона твоего любимого имени.

      И в пролет не брошусь,

      и не выпью яда,

      и курок не смогу над виском нажать.

      Надо мною,

      кроме твоего взгляда,

      не властно лезвие ни одного ножа.

      Завтра забудешь,

      что тебя короновал,

      что душу цветущую любовью выжег,

      и суетных дней взметенный карнавал

      растреплет страницы моих книжек…

      Слов моих сухие листья ли

      заставят остановиться,

      жадно дыша?

      Дай хоть

      последней нежностью выстелить

      твой уходящий шаг.

26 мая 1916 г., Петроград

      Надоело

      Не высидел дома.

      Анненский, Тютчев, Фет.

      Опять,

      тоскою к людям ведомый,

      иду

      в кинематографы, в трактиры, в кафе.

      За столиком.

      Сияние.

      Надежда сияет сердцу глупому.

      А если за неделю

      так изменился россиянин,

      что щеки сожгу огнями губ ему.

      Осторожно поднимаю глаза,

      роюсь в пиджачной куче.

      «Назад,

      наз-зад,

      назад!»

      Страх орет из сердца,

      Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

      Не слушаюсь.

      Вижу,

      вправо немножко,

      неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,

      старательно работает над телячьей ножкой

      загадочнейшее существо.

      Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.

      Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.

      Два аршина безлицего розоватого теста:

      хоть бы метка была в уголочке вышита.

      Только колышутся спадающие на плечи

      мягкие складки лоснящихся щек.

      Сердце в исступлении,

      рвет и мечет.

      «Назад же!

      Чего еще?»

      Влево смотрю.

      Рот разинул.

      Обернулся к первому, и стало и́наче:

      для увидевшего вторую образину

      первый —

      воскресший Леонардо да Винчи.

      Нет людей.

      Понимаете

      крик тысячедневных мук?

      Душа не хочет немая идти,

      а сказать кому?

      Брошусь на землю,

      камня корою

      в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.

      Истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев

                                         покрою

      умную морду трамвая.

      В дом уйду.

      Прилипну к обоям.

      Где роза есть нежнее и чайнее?

      Хочешь —

      тебе

      рябое

      прочту «Простое как мычание»?

Для истории

      Когда все расселятся в раю и в аду,

      земля итогами подведена будет —

      помните:

      в 1916 году

      из Петрограда исчезли красивые люди.

1916

      Дешевая распродажа

      Женщину ль опутываю в трогательный роман,

      просто на прохожего гляжу ли —

      каждый