Во весь голос (сборник). Владимир Маяковский

костями хрустя,

      чтоб в пену

                            Тереку врыться.

      Да это что!

                           Любовный пустяк!

      И лучше

                      резвилась царица.

      А дальше

                        я видел —

                                           в пробоину скал

      вот с этих

                         тропиночек узких

      на сакли,

                        звеня,

                                   опускались войска

      золотопогонников русских.

      Лениво

                    от жизни

                                     взбираясь ввысь,

      гитарой

                     душу отверз —

      «Мхолот шен эртс

                                         рац, ром чемтвис

      Моуция

                     маглидган гмертс…»[6]

      И утро свободы

                                    в кровавой росе

      сегодня

                     встает поодаль.

      И вот

                 я мечу,

                              я, мститель Арсен,

      бомбы

                   5-го года.

      Живились

                          в пажах

                                         князёвы сынки,

      а я

           ежедневно

                                и наново

      опять вспоминаю

                                        все синяки

      от плеток

                        всех Алихановых.

      И дальше

                         история наша

                                                    хмура́.

      Я вижу

                   правящих кучку.

      Какие-то люди,

                                    мутней, чем Кура́,

      французов чмокают в ручку.

      Двадцать,

                        а может,

                                        больше веков

      волок

                  угнетателей узы я,

      чтоб только

                             под знаменем большевиков

      воскресла

                         свободная Грузия.

      Да,

            я грузин,

                             но не старенькой нации,

      забитой

                     в ущелье в это.

      Я —

              равный товарищ

                                              одной Федерации

      грядущего мира Советов.

      Еще

              омрачается

                                    день иной

      ужасом

                    крови и яри.

      Мы бродим,

                              мы

                                    еще

                                            не вино,

      ведь мы еще

                              только мадчари.

      Я знаю:

                    глупость

6

Лишь тебе одной все, что дано мне с высоты богом (груз.).