Ангелы мщения. Женщины-снайперы Великой Отечественной. Любовь Виноградова

[62]. Видимо, полученные от «великого человека» книги помогли: в воспоминаниях Людмила Павличенко пишет, что нередко говорила в поездке на английском [63] (об этом умолчали все корреспонденты, и западные, и советские!). Никак не обойтись без английского ей было и при близком общении с первой американской леди. В воспоминаниях Павличенко рассказывает о том, как свалилась в воду, катаясь на лодке по пруду в поместье Рузвельтов, куда делегацию пригласили в знак особого расположения. Пригласив ее к себе в спальню, Элеонора Рузвельт собственноручно обрезала и подшила для нее свою пижаму, пока Павличенко принимала душ и сушила одежду (почему-то Людмиле не во что было переодеться), и сам президент, приехавший в инвалидном кресле на половину дома жены, так как та опаздывала к обеду, нашел двух женщин за непринужденной беседой. При виде его русская снайпер вскочила, придерживая на бедрах полотенце, и выпалила: «Прошу прощения, господин Рузвельт!» [64] Стоит ли говорить, что по возвращении знаменитая снайпер снова оказалась – на этот раз уже одна – в кабинете Сталина? Приглашена она была как человек, знакомый с четой Рузвельт («Расскажите, что они за люди…» – попросил Людмилу Верховный главнокомандующий, сделав глубокую затяжку) [65]. Когда в конце разговора Людмила Павличенко попросилась снова на передовую, вождь взял карандаш и произвел на бумаге вычисления, показав снайперу, что, оставшись в тылу и обучая новых бойцов, она принесет своей стране намного больше пользы.

      После войны Людмила Павличенко окончила Киевский университет, но историком не стала. Не стала и инструктором стрелкового дела. Работала в Главном штабе ВМФ, затем – в Комитете ветеранов войны, не показав себя с какой-либо выдающейся стороны. Она непрерывно курила и, поговаривали, пила [66].

      Приходя в гости к подруге, Людмила Михайловна иногда рассказывала ее сыну-школьнику истории о войне, в том числе одну, неизменно его ужасавшую. Устраивая себе снайперскую позицию, где она могла бы хорошо замаскироваться, снайпер Павличенко иногда ползала по полю боя и стаскивала в кучу трупы, затем устраивалась за ними. Иногда чья-то мертвая рука сползала ей на лицо, и Павличенко поправляла ее [67]. Стоит ли комментировать?

      Все архивы Приморской армии, где служила Людмила Павличенко, погибли вместе с армией. Никаких документов, подтверждавших счет Павличенко или то, что она числилась в полку снайпером, не сохранилось. Все, что мы знаем о ней, известно с ее собственных слов, и истории эти полны противоречий.

      Можно было бы анализировать и другие рассказы самой известной советской женщины-снайпера, но лучше рассказать о других снайперах. О тех, которые значатся в документах своих дивизий, в списках с цифрами напротив их фамилий: единицами, реже двойками. О тех, кто не ходил на нейтральную полосу, не лазил на деревья, не совершал рейдов во вражеский тыл. Кто, заняв свое место в траншее у амбразуры перед рассветом, часами через бинокли и прицелы всматривался слезящимися

63

 См. там же. С. 298 и др.

64

 Павличенко Л. Указ. соч. С. 324–327.

65

 См. там же. С. 360, 361.

66

 Интервью со В. В. Мальцевым. Москва, 2013 г.

67

 Интервью со В. В. Мальцевым. Москва, 2013 г.