Врата учености. Марик Лернер

это не касается.

      Не очень-то и надеялся, что направляется в спальню. Не у всех же на глазах тащить. Это ни в какие ворота не лезет. Но куда?

      – Царица не станет тянуть. Она очень любит выступать свахой и получает от процесса массу удовольствия. Так что помалкивайте и делайте что велено.

      – Хм, – высказался я крайне содержательно в окончательном недоумении.

      – Вы ведь нечасто заглядываете на балы. Сегодня пришли сюда неспроста? Захотелось посмотреть на невесту.

      – Не стану отрицать. Мне любопытство не чуждо.

      – Александра тоже не прочь разглядеть вас вблизи. Слышать о Михаиле Ломоносове в обществе всем приходилось. Иные в гении вас зачисляют.

      – Это не так. Гений – он творит и ничем не ограничен. А мне приходится много и тяжело работать, прежде чем очередная идея становится общеизвестной. Самое тяжкое не придумать, а внедрить.

      – О! Я в основном о ваших баснях и стихах.

      Опять. Достали. Еще не хватает разговоров о ямбе, хорее и правилах грамматики.

      – Я ставлю оспопрививание много выше рифмоплетства. Вакцина спасает человеческие жизни.

      – И приносит немалые деньги, – без насмешки подсказала.

      – Не без этого. Я не ворую, не отнимаю у бедных и не издеваюсь над людьми, добывая золото. Разве в том есть ущерб для репутации?

      – Вы мне нравитесь, господин Ломоносов. Своей серьезностью и неординарностью.

      Пауза.

      – Но Александра мне все одно ближе. Я стараюсь для нее. Заочные впечатления и представления могут оказаться рядом с реальными сплошным разочарованием. Постарайтесь не обидеть девушку. Ей и так досталось.

      – Большое спасибо за участие в ее судьбе, – всерьез благодарный, произнес серьезно. – За мной должок.

      – Не бросайтесь такими словами, а то напомню когда-нибудь, – сказала она, останавливаясь у обычной двери, каких кругом полно.

      – Надеюсь, когда-нибудь придет час проверки, и вы сможете убедиться в моих словах.

      Она толкнула дверь и вошла.

      – Александра Александровна Меншикова.

      Всегда думал, что папаша ее Алексашкой от Алексея вышел. А оказывается, он Шурик, и это очередной царский каприз. Забавно. Прошлое по-прежнему непредсказуемо и занимательно.

      – Михаил Васильевич Ломоносов.

      Вот так и представила. Без чинов, титулов и прочих отступлений.

      Глава 9. Новые знакомства

      Нет, она не была изумительной красавицей. Эдакая Аленушка с картины Васнецова. Тоска и одиночество в глазах. Ее ломали всерьез. Из любимой дочери, не знающей ни в чем отказа, из сестры невесты императора, подруги Натальи, родной сестры Петра Второго, вдруг без вины угодить на далекий Север в ссылку…

      Там отсутствовали слуги, мамки и няньки. Лишь один стареющий отец, потому что мать скончалась еще по дороге. А затем болезнь, сведшая в могилу сестру. Надо иметь стержень в душе, чтобы не сломаться. И в то же время на бой-бабу ничуть не походила. И не надо. Такая мне