Врата учености. Марик Лернер

что ни на есть чистая быль. Просто я, как вам, ваше высочество, известно, частенько в датах путаюсь и посему старался не соврать. А побеседовав с умными людьми, пришел к выводу, что никто толком и не знает правильных дней. Одни летописцы называют один год рождения и окончания правления, другие иной. На самом деле и не столь важно. Было это во времена Ярослава Мудрого, то есть очень давно.

      – А Тарас Петрович…

      – Вот с ним я спорить не стану, потому и давным-давно.

      – Ну ладно, – милостиво разрешает Лиза, – продолжай.

      Действительно, чего это меня понесло не в ту сторону. Еще не хватает начать разоблачать святость Ярослава и кто убил не менее святых Бориса и Глеба. Про норманнские саги я в курсе – через Олафа, любившего порассуждать о викингах и старых временах. Тем более что ему приятно было разоблачить князя, продемонстрировав славянину (мне то есть) коварство его народа.

      Оказывается, у варягов совсем другое написано, чем в русских книгах. Не Святополк Окаянный братьев кончил, а очень даже по приказу Яруслейва. Только где те саги, их еще не записали, и слова мои недоказуемы, зато пахнут клеветой и желанием опорочить православную церковь. История во все времена нехорошо отдает политикой, и лучше ее без веской причины не касаться.

      – Семь столетий назад времена были несколько другими. Могучая Русь свысока поглядывала на Европу, где нравы оставались грубыми и примитивными, а государства мелкими и слабыми. Иные бароны и герцоги презирали своих сюзеренов за бедность с отсутствием силы и не собирались исполнять их приказаний. А уж грызлись между собой постоянно! И на этом фоне блистала своими городами, храмами и богатствами единая Русь! Внутренний порядок, спокойствие, отсутствие войн, токмо на окраинах державы.

      Для этого, правда, пришлось предварительно родных братьев помножить на ноль, но вряд ли стоит сейчас тему затрагивать. Каждому овощу свое место.

      – И не искали князья немецких принцев, чтобы породниться. Напротив, дочери Ярослава крайне ценились в соседних державах.

      Куда-то опять не туда меня понесло. Ладно, пока слушает.

      – Далеко смотрел великий князь и стремился связать соседей династическими союзами. Одна дочь становится супругой короля Венгрии, другая – норвежского, и вроде после его смерти еще и за датского короля замуж вышла. Сестра его стала польской королевой, а сын Ярослава одновременно взял за себя сестру польского короля. Еще один на австрийской принцессе женился. Вроде бы даже с дочерью базилевса умудрился сына обвенчать. Это я уж не поручусь. Разное говорят. Может, и просто из высокого рода. Другое важнее. Помимо перечисленных, была у великого князя еще одна дочь – Анна. Умница, красавица, статная, с голубыми глазами да с пылким нравом отца.

      – Тарас Петрович утверждал, Ирина, мать ее, сама отличалась сильным темпераментом.

      – Не буду спорить, – покладисто согласился я, – он в древней истории много больше моего знает. У Татищева и Черкасского домашние летописи читал.

      – Ты давай продолжай. Нечего скромничать.

      – Я