Твой след ещё виден…. Юрий Марахтанов

причины неприязни не мог, скорее чеченские сполохи пробуждали в нём неясную тревогу.

      Тем временем почти подъехали к пивзаводу, он включил левый поворотник, но поступила команда: «Направо!»; – он перестроился и повернул. Покрутились ещё немного, дальше виднелся пустырь, переходящий в берег реки. Она взблёскивала кое-где, взломанным ледоколом, льдом.

      – Где вы здесь деньги менять будете? – удивился Кирилл.

      – Машину останови, – вновь вынул руки из-под куртки правый пассажир.

      Кирилл машинально продолжал ехать.

      – Машину останови! – раздался требовательный голос сзади.

      Он почувствовал, что в куртку предупреждающе поприжали что-то острое. «Нож! – догадался он. – Порежут куртку!»

      – Теперь твои проблемы, где деньги менять, – второй друган, молчавший всю дорогу, отчего-то злился. – Можем взять без сдачи, – в этот момент правый пассажир взял оба конца шарфа Кирилла и перехлестнул их.

      – Вопросы есть?

      – Нет вопросов, – прохрипел Кирилл. – Нож уберите.

      – Колян, чего ты на самом деле!? Человек нам даёт взаймы, я адрес сейчас свой оставлю, завтра получит всё обратно.

      – Дуру хватит гнать! – уже открыл дверку первый друган. – Забирай бабки, пошли.

      Кирилл выгреб из заднего кармана двести тридцать заработанных рублей, отдал правому, тот дёрнул за концы шарфа, выдохнул:

      – Живи. Держи вот «червонец» на бензин, а то у тебя лампочка мигает.

      Они скрылись так же неожиданно, как появились.

      «Это ещё полбеды», – попытался пофилософствовать Кирилл, но в сердцах сдёрнул шарф и бросил его на сиденье.

      – Ты что-то нараспашку, – встретила его с порога Наташа. – Куда пропал? С участка звонили, там электричество отключили.

      «Какая разница! – тяжело промолчал Кирилл. – Господи! Ну почему именно сегодня всё?! – Может, я сплю?» – но ещё не выровнялась на спине вмятина от ножа, теперь и конкретно без денег оказался (полиамиды + противники шарфов + проблемы на производстве). Подбежала внучка, вытянулась в струну, подняла ладошки:

      – На юк! – что означало: «На руки!»

      Кирилл подхватил её, прижал и тут же подтаял, как мартовский снеговик.

      Залитая мягким солнечным светом кухня, опять же акварельный, прозрачный мазок седых волос тёщи, мягкая податливость тела внучки, повзрослевшая улыбка старшей дочери, взгляд жены – что-то понявшей: всё вдруг расслабило Кирилла. Он запрокинул голову вверх, удерживая набежавшие вдруг слёзы.

      – Кто это к нам пришёл?! – искренне радуясь Кириллу, засеменила с кухни тёща.

      – Здравствуйте, мама, – вежливо откликнулся он.

      – Кормилец ты наш.

      Кирилл горестно вздохнул. Они с Наташей давно уже старались не посвящать пожилого человека в свои финансовые проблемы, которые снежным комом накатывали в зимние – несезонные месяцы, несколько таяли к лету и вновь нарастали к очередному «несезону». Тёща же по привычке думала, что уход Кирилла с должности генерального директора солидного завода ничего не изменил в их