Ангел, стоящий на солнце. Роман. Рассказы. Денис Гербер

овальных зеркал. Тело освобождалось от искусственной красоты, чтобы предстать в своём первозданном виде. Ещё чуть-чуть – и природное совершенство окончательно восторжествует и затмит своим сиянием все драгоценности. Однако девушка будто бы не спешила расставаться со своими блестяшками. Каждый раз, избавляясь от очередного украшения, она стыдливо замирала и, казалось, вот-вот начнёт одеваться снова. Но возбуждение и страсть быстро брали верх над природной застенчивостью, и следующее ожерелье тут же летело на пол. Наконец, с тела соскользнул расшитый узорами пояс, и танцовщица предстала в полном обнажении, не считая серёжек и десятка заколок в волосах. Она придвинулась вплотную – так, что Салим почувствовал сладкий аромат и жаркое прерывистое дыхание у себя на шее. Одежда волшебным образом исчезла, а острые ноготки уже скользнули по его обнаженной груди вниз. Позабыв, кто он и где, Салим растворился в наготе и полностью отдался во власть благоухающей страсти.

      В теле танцовщицы как будто соревновались четыре стихии. Вот она податлива, как вода, и готова подстроиться под любое движение, а в следующую секунду становится горным утёсом и непреклонно подчиняет себе. Вот она взлетает, словно птица, и делается почти невесомой, чтобы в следующее мгновение обжечь болезненным прикосновением. Стихии чередовались между собой всё быстрее, пока, наконец, не слились в едином и бесконечном эфире.

      Когда Салим пришёл в себя, девушка сидела рядом. Она протянула ему чашу с шербетом и орехи. Чёрные блестящие волосы были заплетены в длинные косы с изумрудными лентами и едва прикрывали груди с вздёрнутыми вверх коралловыми сосками.

      – Неужели я в раю? – пробормотал Салим.

      Он внимательно оглядел комнату, затем вопросительно скосился на девушку.

      – Если я живой, то где нахожусь?

      Танцовщица улыбнулась и прижалась гладкой щекой к его плечу.

      – Мой господин столько сил отдал мне этой ночью, что, видимо, потерял память. Ты в гостевых покоях императорского дворца.

      – Гостевых покоях?! – удивился Салим. – Как я мог тут очутиться?

      – Его величество оказал тебе великую честь и принял со всеми почестями, как важного гостя.

      Девушка нежно поцеловала его в щёку и крепко оплела своими изящными руками. Её не волновало, что любовник совершенно не помнит того, что происходило ночью, как, впрочем, и всего, что случилось с ним за несколько последних дней.

      2

      Признаться, никогда до этого я и не задумывался, что кто-то помимо меня может совершать подобные путешествия. Такая способность всегда казалась мне чем-то исключительным, и поначалу это доставляло радость. Лишь с годами, погружаясь в дремучее прошлое, я всё больше стал ощущать тоскливое одиночество. С каждым новым путешествием оно, как осадок, откладывалось во мне, пока не выкристаллизовалось в холодный и грубый сталактит. Я начал понимать пророков, которые считали, что