Дверь-2. Марина Калюк

управляющей, юриста и экономиста миледи. С этими двумя картами Замшевская и Чаршевский спустились к все еще заполняющей документы риелтору. Еще через час троица радостно рассталась, весьма довольная заключенной сделкой.

      Найлара сидела в кресле у окна. Тюль убрали в сторону, цветок передвинули в угол подоконника. За окном простирался вид на город. Было видно далеко, широко, высоко и глубоко. Прямо перед глазами были в основном облака и небо. И солнце. Внизу крыши, дома, дороги, люди. Смотреть вниз было неудобно и просто лень. И миледи следила за перемещением облаков, неподвижно сидя с ногами, укрытыми пледом, в одном из повернутых к окну кресел с изящным столиком между ними. На столике стояла многоярусная вазочка с фруктами, печеньем, конфетами и сушеными ягодами, графин с березовым соком, стакан, подставка с кучей бумажных салфеток, а еще начатое в дороге вязание и кукла, ждущая обновки. Иногда в голове женщины проносились мысли, вернее обрывки мыслей о прошедшем дне, о том, что надо сделать сегодня, но делать ничего не хотелось. Не хотелось… Для человеческого подсознания частица «не» опускается. Значит, хотелось. Хотелось, но перехотелось… Хранительница принялась размышлять на тему, почему ей перехотелось что-либо делать сегодня, все так же неподвижно следя за облаками. Облака были разные и красивые. Их так красиво золотило солнце.

      Алан бесшумно раскрыл дверь в комнату хозяйки и несколько минут смотрел на неподвижную фигуру, едва видную из-за спинки кресла. Мужчина все так же бесшумно вошел, закрыл за собой дверь, быстро пересек комнату и встал за спинкой кресла, в котором сидела женщина. Несколько минут он смотрел на облака, потом посмотрел сверху на миледи и положил руку ей на плечо.

      – Алан, – тихо произнесла хранительница через пару минут.

      – Да, родная.

      – Что-то случилось?

      – Нет. Просто захотелось вместе с тобой посмотреть на облака. Красивые.

      – Да. Красивые. Тебе скоро уходить?

      – Нет. Два часа я уже на дела потратил и теперь совершенно свободен, – быстро ответил мужчина и после паузы пояснил, медленно произнося слова. – Второе кресло далеко. Сидя в нем неудобно касаться тебя.

      – Спасибо, – поблагодарила миледи, накрывая своей ладонью его руку на своем плече. – Так и не поняла, почему ничего не хочу делать. Точнее хочу делать ничего.

      – Ты и делаешь это. Ничего. Иногда это именно то, что нужно.

      – Думаешь?

      – Знаю.

      – И почему я не осталась тогда в своем номере? Повязать и там можно было бы прекрасно, а меня словно что-то вытолкнуло оттуда. И тот диванчик приглянулся. Свет с нужной стороны…

      – Мне повезло, что тогда ты села вязать на тот диванчик. И не только мне.

      – Если бы не села – все бы осталось как прежде.

      – Нет. Думаю, что все остальные варианты с местом для вязания были исключены еще до твоего отъезда в ту командировку.

      – Думаешь, все было заранее подстроено?

      – Сейчас