Сочинения. Том 3. Александр Строганов

оставлю тебя? Трудно тебе одному будет.

      ФЕЛИСТРАТОВ Не нужно думать о смерти. Надобно отвлечься и подумать о чем-нибудь этаком, хорошем. Вспомните детство.

      ДЕДОВ У меня не было детства, Володя.

      ФЕЛИСТРАТОВ У всех было детство.

      ДЕДОВ Моим детством было его детство.

      ФЕЛИСТРАТОВ Чье?

      ДЕДОВ Ну как же, доктора Кандинского. Виктора Хрисанфовича. Это благодаря мне он однажды, падая неудачно, не разбился насмерть. Мы с ним и рыбу ловили в траве. Он еще совсем маленьким был и думал, что рыба водится везде. Везде ее и ловить можно, стоит только опустить прут или веточку. Я так радовался каждой его детской фантазии. Ему было шесть, и я чувствовал себя шестилетним. Вас тогда еще и не было никого. Были только он и я. Он – первый, я – второй. Не стану скрывать. Когда, после того, как мы вернулись с турецкой кампании, где чуть не погибли, стали появляться вы, один за другим, вы жутко раздражали меня. Но он был уже далеко не ребенком, и одного меня ему было мало. Ему были нужны новые и новые помощники.

      ФЕЛИСТРАТОВ Все, что вы говорите, ново и неожиданно для меня. Почему вы не рассказывали мне об этом раньше?

      ДЕДОВ Ты не был готов услышать и понять это. А теперь, когда, вполне вероятно, ты останешься один, мне хочется, чтобы ты знал.

      ФЕЛИСТРАТОВ Скажите, а он видел, как мы выглядим?

      ДЕДОВ Он видел всех еще до того, как вы оказались здесь. Он знал ваши истории.

      ФЕЛИСТРАТОВ А вас?

      ДЕДОВ А меня он не видел никогда. Я уже был с ним, когда он научился видеть.

      ФЕЛИСТРАТОВ Кто мы? люди?

      ДЕДОВ И да, и нет.

      ФЕЛИСТРАТОВ Вы совсем запутали меня.

      ДЕДОВ Нет, я не путаю вас. Я сейчас объясню. и все тебе станет ясно. Не составит для тебя, медика, труда. Мы – ничто иное, как «голоса». Вы же знаете, что такое «голоса»? Вы ведь практиковали с Виктором Хрисанфовичем? Беседовали с пациентами, лечили, писали труды. «Голоса» – опора или смерть больного, то что внутри, то, что есть его вторая суть, вплоть до внешности.

      ФЕЛИСТРАТОВ (Печально.) Я знаю, что такое «голоса».

      ДЕДОВ Так вот, мы и есть они. Поведай вы миру о своих наблюдениях, вашим трудам цены бы не было. Рассказывая о нас, вы невольно рассказывали бы и о нем. Он – это мы. Без нас он – нечто другое. Хуже, лучше – не знаю, но другое. Каждый человек уникален. Нет двух совершенно похожих людей, даже если они находятся одновременно в утробе матери.

      ФЕЛИСТРАТОВ Значит ли это, что все содеянное?..

      ДЕДОВ И не содеянное.

      ФЕЛИСТРАТОВ И не содеянное им, это мы?

      ДЕДОВ Точно так, милый Володя.

      Дедов морщится, прикладывая руку к сердцу.

      ФЕЛИСТРАТОВ Да, да, да, да, да.

      ДЕДОВ Теперь ты начинаешь понимать?

      ФЕЛИСТРАТОВ Кажется, понимаю. Но ведь теперь Кандинского нет. Он мертв. Он покончил с собой.

      ДЕДОВ Это, Володя, сложно и для меня.

      ФЕЛИСТРАТОВ Если он покончил с собой, а он – это все мы, выходит мы и виновны в его смерти? Выходит, кто-то желал его смерти и привел его к ней.

      ДЕДОВ Теперь я отчетливо вижу, что ты начинаешь многое понимать.

      ФЕЛИСТРАТОВ