Тайна синей паутины. Елена Клепикова

– родственнички. Даже рожки растут одинаково, – приподнявшись на локтях, сказал Петька. И правда, – себя-то я не видел, – у всех на лбах наливались розовым цветом аккуратненькие шишки. Ювелирно стукнулись, ничего не скажешь.

      – Да, – вздохнул Жовхар. – Бой не начался, а раненые уже есть. – Он перекатился на живот, потом  встал на четвереньки, развернулся и так на четвереньках подполз к листу. – Бумага какая-то не такая.

      Бумага действительно была странная: не сказать, чтобы ветхая или старая. Именно странная – шелковистая, мягкая на ощупь, в то же время, плотная и, как бы правильно сказать… не наша. Чужая. Такое ощущение, что даже воздух вокруг неё был плотнее и слегка светился. Все это почувствовали.

      – Слушайте, ну её, эту карту, – я говорил через силу. Выставить себя трусом, что может быть хуже. Но не мог я по-другому. Даже не опасение, какой-то чёрный липкий ужас заполнил меня до самой последней клеточки тела. Будто ледяными глазами в меня всматривалась бездна.

      В комнате ничего не изменилось, но всё стало чужим. Другая реальность. Отстающая или, наоборот, убегающая вперёд от нашей. И мы – другие. А настоящие мы остались где-то там.

      – Брателло наш труханул! – Петька подтолкнул Жовхара плечом, тот согласно захихикал, закивал «слабо, слабо». – Фу-фу-фу, уберите эту бяку, боюсь-боюсь. Так что ли, Алмаска?

      – Ну тебя. Понимаете, неправильно это, – братья и сестра смотрели на меня, но это же невозможно – объяснить, что я почувствовал. Чувства – одно. Доказательства – совсем другое. А доказательств не было, только ощущения. Я махнул рукой. – Ладно. – Взяли меня «на слабо».

      Пути назад не было. Макс развернул бумагу, положил на ковёр, разгладил и мы увидели карту. Сказать, что мы удивились нельзя, мы были потрясены до самой глубокой глубины души. На листе жило своей вселенской жизнью звёздное небо: вот, можно потрогать. Как на 3D экране. Я, конечно, не астроном, но ничего знакомого на карте не увидел. А она начала стремительно меняться. Словно камеру переводили с объекта на объект, а потом быстро увеличивали изображение. И вот на карте появились уже знакомый Млечный Путь, узнаваемые созвездия Большой Медведицы, Лиры, Кассиопеи, Ориона, потом наша Солнечная система. Изображение всё увеличивалось – перед нами сиял пёстро-голубой шарик Земли. Мы будто падали с огромной высоты: материки, океаны, горы, леса, города, улицы. Любимый сквер, белые лебеди в пруду, аллея роз, наш старый большой дом с колоннами и маленькими резными балконами. Можно было даже пересчитать вишни в тарелке на подоконнике соседской квартиры.

      Бац! Перед нами на кремовом листе возникла невнятная схема, похожая на творение паука-тенётника. Паутина тёмного, сине-фиолетового, как грозовые тучи, цвета с разбросанными по ней яркими точками.

      – Та-ак, – протянул Макс. – И что нам это даёт? Паутина, паутина синяя.  Паутина.  Жёлтые точки «П», красные точки «М» и точки оранжевые, зелёные и фиолетовая без маркировки. Кто что скажет? Мысли есть?

      Мыслей не было никаких и ни у кого. Ну, карта, и что? Мало ли карт разных