Все оттенки роз. Элизабет Крафт

стол, заставленный множеством закусок.

      – Здесь знают мои предпочтения.

      – Серьезно, как часто ты сюда приходишь?

      Тэйт в ответ только улыбается. Я пробую все, что стоит передо мной – изысканно свернутые летние роллы, салат с мандаринами, суп-карри и затейливую башенку из овощей-гриль. Тэйт наблюдает за моей реакцией, бросая на меня взгляд всякий раз, когда я пробую новое блюдо. Когда приносят горячее и воздух наполняет насыщенный аромат плоской лапши с имбирем и специями, я сомневаюсь, что смогу проглотить что-то еще. Однако запах настолько невероятный, что мои вкусовые рецепторы буквально требуют, чтобы я съела кусочек… а потом еще один, и еще.

      Покончив с едой, я откидываюсь на спинку сиденья, удовлетворенная и сытая. Мне жаль только, что Карлос не может все это попробовать. Он бы упал, если бы увидел меня сидящей в этом ресторане… с таким парнем, как Тэйт. Да с любым, на самом деле. Надо бы отправить ему сообщение: «Угадай, где я прямо сейчас?». Но я воздержусь.

      Официант не приносит счет – вместо этого, убирая тарелки, он обменивается с Тэйтом очередным таинственным кивком; похоже, здесь это единственная форма общения. Тэйт тоже сидит откинувшись назад и смотрит на меня.

      Я снова задумываюсь о том, как мало я о нем знаю и как много он знает обо мне. Пора сравнять счет.

      – Раз уж у меня нет в распоряжении таких источников, как у тебя, – говорю я, цитируя его недавние слова, – то мне придется выяснить, кто ты, по старинке. – Я произношу это легким и игривым тоном, но на его лице отражается беспокойство.

      Парень сужает глаза, словно не уверен в том, к чему я клоню.

      – Сколько тебе лет? – Это кажется мне самым естественным первым вопросом и немаловажным тоже.

      Тэйт еще больше прищуривается, аккуратно складывая салфетку и возвращая ее на стол.

      – Мне девятнадцать.

      – Так значит, ты уже закончил школу?

      – Вроде того… но не совсем школу. У меня были частные преподаватели.

      Ходячий капитал, думаю я, но не произношу это вслух. Теперь все начинает проясняться.

      – Интересно, – я постукиваю пальцем по подбородку, как репортер, собирающий сюжет по кусочкам.

      – О, правда? – усмехается Тэйт, и в его глазах вспыхивает искорка. Он понимает, что я пытаюсь сделать: выжать из него всю возможную информацию. – Ну а тебе сколько? – произносит он.

      – Недавно исполнилось восемнадцать. – Но я чувствую, что он, вполне возможно, уже знает ответ на этот вопрос. – Ты всегда жил в Лос-Анджелесе?

      – Не всегда. Только последние несколько лет.

      За одним из столиков поблизости раздается женский визг, и Тэйт вздрагивает, садится прямо и обводит взглядом зал. Но визг переходит в затяжной смех, и Тэйт, расслабившись, снова переключает внимание на меня.

      – Где же ты вырос?

      – В Колорадо.

      Такого ответа я не ожидала. Тэйт производит впечатление местного. Здесь он настолько в своей стихии. Я думала, он назовет Сан-Франциско, или Ориндж-Каунти, или даже далекий Сиэттл. Мне сложно представить его в таком месте, как Колорадо;