Пилот Империи. Макс Крайм

но ты давно уже не тот неопытный кадет, с которым мы познакомились в баре. Честно говоря, всегда завидовал твоему упрямству и стойкости, мне бы их столько же. А эти числа, – Марат потряс распечаткой, – полнейшая ерунда! Впредь в реальном бою я остерегусь с тобой сражаться и обязательно запомню сегодняшнее поражение.

      Невероятно, но этот парень всегда обладал особенностью приводить меня в чувство, и похоже – он тоже считал сегодняшний учебный бой своим проигрышем.

      Я улыбнулся и вполсилы ткнул его кулаком под рёбра, мстя за локоть. Банинг аж подпрыгнул.

      – Считай это расплатой за минус три очка, а на татами я сегодня тебе тоже добавлю.

      Банинг сжал кулак.

      – Ага, сча-з! Это я возьму преимущество на три… Нет – на пять… Да что там, десять баллов!

      Как только он это произнес, то поймал взгляд Дика. Тот бросил свой спор с Раулем, кажется, таки он отстоял свой удвоенный завтрак.

      – Знаете, ребята, – сказал этот мрачный крепыш, – у меня предложение. Давайте никогда не встречаться на поле боя и сражаться всегда на одной стороне!

      Марату эти слова явно пришлись по душе, он тут же протянул кулак в центр нашей четверки.

      – Давайте! Клянусь никогда не поднимать руки на своих друзей и товарищей!

      Эти слова я запомнил на всю жизнь…

      Мы все в свою очередь тоже выбросили кулаки в центр. И едва не хором повторяли их за нашим признанным лидером.

      – Клянемся! Никогда не поднимать руки на своих друзей и товарищей! Биться на одной стороне, и быть верными Императору даже в смерти!

      Как только мы проговорили последнее слово клятвы и расцепили кулаки, Марат повернулся ко мне и, обличающе указав своим перстом на свой бок, произнес:

      – Но на татами тебе достанется за рёбра! Это будет дружеский бой!

      Я ухмыльнулся, все же он невероятный парень, и что-то словно проснулось внутри. Словно пламя загорелось. Ни в чем ему не уступлю, никогда!

      – Посмотрим, кому больше, Марат. Я принимаю бой!

      – Мы тоже с вами, черт возьми! – опять сквернословя, влез Рауль. – Устроим, разрази его гром, турнир!

      Он взметнул свой кулак вверх. Это было настолько забавно, что мы расхохотались! Остальные курсанты с потока смотрели на нас, как на дикую стаю. Мы и были стаей! Стаей из четырех человек.

* * *

      Вечером, порядком избитые друг другом, но счастливые, мы вывалились из тренировочного зала.

      – Кажется, инструктор нас порядком ненавидит.

      Дик говорил с небольшим трудом, шевеля припухшей челюстью.

      – Не-е, братан! Это он так нас любит и выказывает всяческое уважение. Швыряя гири и понося на языке Миртаны, говорят, в его родном мире это в порядке вещей!

      – Ага, ещё немного, и ты станешь утверждать, что он не узнал того, кто клеился к его дочке, и простил тебе все грехи! – возразил я Раулю, а сам покосился в сторону Дика, чувствуя растущую вину за распухшую челюсть друга. Не успел я вовремя придержать руку.

      – Все же, надо признать, Криста неимоверна хороша