Эркюль Пуаро и Шкатулка с секретом. Софи Ханна

леди Плейфорд – быть может, она хотела не столько облагодетельствовать Скотчера, сколько досадить ему? Заставить его страдать, мучиться… В конце концов, именно такую его реакцию мы и наблюдали, а леди Плейфорд производит впечатление женщины, которая знает, чего хочет, и всегда добивается своего.

      – А что, если она и Джозеф Скотчер вместе состряпали какой-нибудь заговор? – сказал я.

      – Почему вы так думаете? – переспросил Пуаро.

      Мы уже достигли противоположного края лужайки, той точки, откуда открывался самый лучший вид на Лиллиоук. Устроители сада явно рассчитывали, что гуляющие будут останавливаться здесь и любоваться домом.

      – Ну, не знаю. Может быть, потому, что они очень похоже себя ведут. Леди Плейфорд оставляет все умирающему, у которого просто нет времени насладиться эффектом ее благодеяния. Джозеф Скотчер тут же предлагает руку и сердце девушке, которая, если ответит согласием, сразу после алтаря окажется у смертного одра своего супруга, а потом останется вдовой. И в том, и в другом случае кажущееся исполнение мечты на поверку подменяется грубой и жестокой реальностью.

      – Интересное наблюдение, – заметил Пуаро, продолжая идти вперед. – И все же мне понятно нетерпеливое желание сочетаться узами брака с тем, кого любишь, когда чувствуешь, что жизнь угасает. Это символический союз, и в нем есть нечто утешительное.

      – А что, если сиделка Софи ничем не отличается от прочих? – сказал я.

      – Пока я размышляю о красивых романтических жестах, ваши мысли заняты вещами более практическими, n’est-ce pas[10]?

      – Но разве такое не приходило вам в голову? Если они поженятся и леди Плейфорд все же умрет раньше него, то кому достанется все состояние? Софи, жене Скотчера.

      – Кэтчпул, что это за шум?

      Мы замерли. Звук, казалось, шел из-за кустов справа: там явно плакал человек, а несколько секунд спустя всхлипы сменились прерывистым шепотом.

      – Что это такое? – спросил я у Пуаро.

      – Кто-то шепчет. Говорите тише, иначе нас услышат или уже услышали.

      Не успел он это сказать, как я сразу понял: звук, привлекший мое внимание, есть не что иное, как шепот напуганного человека, который тихо, но настойчиво сообщает кому-то что-то важное.

      – Похоже, их там двое, – прошептал я. – Поищем?

      – В этом саду? – возмутился Пуаро. – Здесь проще найти определенный лист, – скажем, тот, на который упал ваш взгляд сразу по приезде, – чем человека.

      – Ну, люди все же не листья, их искать проще, – сказал я.

      – Вовсе нет – ведь мы с вами не знаем планировки этого сада, а они, скорее всего, знают… Нет, лучше вернемся в дом. Там нас ждет работа. Пора приступать к делу. К тому же, вернувшись, мы сразу увидим, кто в доме, а кого нет. Это проще, чем искать иголку в стоге сена.

      – А что вы понимаете под работой, которая нас ждет? – спросил я.

      – Теперь я знаю, зачем нас сюда пригласили, меня и вас. Вовсе не ради нашей приятной компании. Non, pas du tout[11]. Мы здесь для того, чтобы

10

Не так ли? (фр.)

11

Ничего подобного (фр.).