Дороги в неизвестность (сборник). Марик Лернер

помню праздников. Или тут уже появился День Независимости?

      – А, – отмахнулась она. – Васька-алкаш празднует. Два года простоял на одной ноге, прерывая процесс поглощения самогона только на время, необходимое, чтобы заработать на выпивку, и назад собирается. Тут просто так не подают. Совсем человек никчемный, хорошо, что еще безобидный, а то бы давно грохнули.

      – На Землю? – с расстановкой переспросил я.

      – Ну, да. А что?

      – Позвать его можешь?

      – Так какие проблемы, предложить налить на дорожку – моментально прибежит.

      – Черепаха, – заорал я, – сюда иди!

      Она высунулась из двери с удивленным видом.

      – Что случилось?

      – Работа для тебя есть, гонца послать.

      – Так посмотреть на него надо, может, и не годится.

      – Когда есть опасность попасть в плен, – пояснил я Лене, – маг ставит посланнику в память готовый блок, и гонец повторит его как попугай только тому, к кому его послали. Другие могут хоть на огне жечь, он просто сам ничего не помнит.

      – Письмо на Землю? – прошептала Лена.

      – А почему не попробовать, хуже не будет.

      – Сейчас, – она метнулась к воротам.

      – А что это вы здесь делаете? – спросил Рафик цитатой из фильма, останавливаясь на пороге и глядя на нас.

      Посреди комнаты, на полу, вытянув руки по швам, лежал Васька. За минуту до этого Черепаха спокойно подошла к нему со спины, дождалась, пока он засосет стакан, и, нажав какую-то точку на шее, одним движением выключила его. Потом мы дружно уложили его на пол, чтобы он случайно не свалился.

      Теперь она сидела возле него и, закрыв глаза, старательно проверяла что-то, держа руки у него на висках.

      Лена тихим шепотом объяснила Рафику, что происходит.

      – Хуже среднего, – сказала Черепаха, оглянувшись на меня и брезгливо вытирая руки. – Очень внушаемый, но память никуда, совсем без алкоголя уже не может. У нас такого, – добавила она на Языке Народа, – давно к милосердной смерти бы приговорили. Размножаться таким нельзя. И продолжила по-русски: – Можно, но коротко. Если память серьезно проверять не будут, проскочит. Они ведь просто стирают? Тогда это не проблема, засуну поглубже, в детские воспоминания. – И опять на своем Языке, усмехаясь: – Это дело личное, Клана не касается. Сам говорил, прошлые долги остались в прошлом. Так что ты мне должен будешь, и сильно.

      – Я потом подсчитаю, сколько ты коней мне за платье и все остальное должна, – пообещал я, – тогда и проверим, кто кому и сколько должен.

      – Шутка, – поспешно сказала Черепаха. – Только АКМ мой по закону.

      – Военный трофей, какие вопросы.

      Я обернулся и посмотрел на друзей.

      – Вы хотите что-нибудь передать?

      Лена отрицательно мотнула головой.

      – Нет.

      – А ты?

      – Это ведь все равно письмо в один конец и без ответа, – медленно ответил Рафик. – Нет, сам скажешь, чтобы к моим зашли. Лишние концы, больше риска. А что она сказала не по-русски?

      – Что его надо убить, чтоб не размножался, – невозмутимо