Ключи Царства. Арчибальд Кронин

традиции в канун Дня Всех Святых. Эти парни знали, чем угодить Нэду. Они спели «Милый маленький трилистник», «Кэтлин Мэворнин» и «Дом Мэгги Мэрфи», за что получили щедрые дары и, громко топая, ушли.

      – Спасибо, мистер Бэннон! Да здравствует «Юнион»! Спокойной ночи, Нэд!

      – Хорошие ребята! Все они, как один, хорошие ребята. – Нэд потирал руки, глаза его были увлажнены, потому что, как всякий потомок кельтов, он был сентиментален. – Однако, Полли, у наших друзей уже подвело животы!

      Наконец, когда вся компания уселась за стол и отец Кланси прочел молитву, Мэгги Мэгун с трудом внесла самого большого гуся в Тайнкасле. Фрэнсис никогда еще не ел такого – он был восхитительно ароматен и просто таял во рту. Тело Фрэнсиса приятно горело от долгой прогулки на свежем воздухе и от какой-то звенящей внутренней радости. Время от времени его глаза застенчиво встречались через стол с глазами Норы. Фрэнсис поражался, как глубоко они с Норой без слов понимали друг друга. Хотя сам он был очень тих, ее веселость возбуждала его. Чудо этого счастливого дня, тайная нить, протянувшаяся между ними, наполняли его чувством, похожим на боль.

      Когда ужин был закончен, Нэд медленно поднялся. Его встретили аплодисментами. Он встал в позу оратора, засунув большой палец правой руки под мышку. Его волнение производило нелепое впечатление.

      – Ваше преподобие, леди и джентльмены! Благодарю вас всех и каждого в отдельности. Я не умею говорить. – (Крик Тадеуса Гилфойла: «Нет-нет!») – Я говорю, что думаю, и думаю, что говорю. – Во время маленькой паузы Нэд собирается с духом. – Я люблю, когда вокруг меня мои друзья, когда они счастливы и довольны, – хорошая компания и хорошее пиво никогда никому не повредят.

      Тут его прервал с порога Скэнти Мэгун, который умудрился проникнуть в дом вместе с ряжеными, да так тут и остался.

      – Храни вас Бог, мистер Бэннон! – крикнул он, потрясая гусиной ножкой. – Вы хороший человек!

      Нэд сохранил невозмутимый вид: что делать, у каждого великого человека имеются прихлебатели!

      – Как я говорил, когда муж миссис Мэгун запустил в меня кирпичом… – (Смех.) – Я хочу воспользоваться тем, что мы собрались. Я уверен, все мы, находящиеся здесь, каждый сын своей матери и каждая дочь, горды и довольны тем, что можем оказать сердечный прием мальчику брата моей бедной жены! – (Громкие аплодисменты и голос Полли: «Поклонись, Фрэнсис!») – Я не буду вдаваться в прошлое. Пусть мертвые хоронят мертвых, говорю я. Но я говорю, и я скажу это – посмотрите на него сейчас, говорю я, и вспомните, каким он приехал!

      Аплодисменты, и голос Скэнти в коридоре:

      – Мэгги, ради бога, принеси мне еще кусочек гуся!

      – Ну, я не из тех, кто сам себя хвалит. Я стараюсь воздавать должное Богу, и людям, и животным. Посмотрите на моих гончих, если вы мне не верите.

      Голос Гилфойла:

      – Лучшие собаки в Тайнкасле!

      Последовала более длительная пауза, потому что Нэд потерял нить своей речи.

      – О чем это я говорил?

      – О Фрэнсисе, – быстро подсказала Полли.

      – А