Ночные гости. Лариса Соболева

куда ноги делать? – наступал на него Дрозд, получивший повод к агрессии. – Щас последние зубы выбью.

      – Полегче, полегче. – Валерьян Юрьевич тоже сделал шаг вперед, а Панасоник чуть отступил. Скинув с плеча баул, он начал закатывать рукава.

      Дрозд тоже сбросил рюкзак, кинув его рядом у ног и приготовившись поупражняться в боксе, как и Гаррик, который замахнулся, чтоб врезать Голиафу. Ему захотелось проверить, хватит ли сил с одного раза уложить здорового дядьку. Однако сверкнула молния, и Валерьян Юрьевич заметил замах, не раздумывая, опередив парня, он ударил его в лицо даже не кулаком, всей пятерней, плашмя. Гаррик только охнул и упал навзничь. В это время Панасоник ужасающе заорал, хрипло и надрывно:

      – Гляньте!!! А!!! Гляньте!!! А!!!

      На темном фоне белело нечто длинное, разобрать было невозможно. Невозможно до следующей вспышки молнии. Когда же она сверкнула, даже приподнявшийся на локтях Гаррик, трясший после удара головой, увидел женщину в белом на фоне огромного креста. Белый балахон облепил ее фигуру, а лица… лица не было! Вместо него черное пятно! В наступившей темноте снова просматривался только ее силуэт, с которого, пытаясь понять, что это может быть, не сводили глаз четверо мужчин. И еще раз молния осветила крест с женщиной без лица… Раскат грома пролетел над кладбищем…

      Днем все не верят в чертовщину, посмеиваются над суеверными людьми, а ночью, на кладбище, в исключительно мистической обстановке… Дрозд дико заорал, кинувшись к напарнику:

      – Мертвец!!! Гаррик, мертвец!!!

      Валерьян Юрьевич попятился, чувствуя, как заиндевело нутро, а Панасоник крестился:

      – Свят, свят, свят… Спаси и сохрани… Сгинь, сгинь… – но при этом не забыл схватить баул.

      Гаррик, завороженный непонятным зрелищем, поднялся и процедил, доставая нож:

      – А вот мы сейчас посмотрим, что это за мертвец…

      Он двинул прямо к кресту, на нем повис Дрозд:

      – Не надо! Не ходи! Это плохой знак…

      – Да пошел ты! – оттолкнул его Гаррик. – Щас перышком поддену…

      Внезапно нечто шипящее и дымящееся упало между ним и могилой, Гаррик невольно шарахнулся назад. Затем раздался взрыв, второй, и это все при раскатах грома. Воспользовавшись замешательством парней, насмерть перепуганный Панасоник толкнул Валерьяна Юрьевича:

      – Бежим бегмя?

      Но и Дрозд потянул за руку Гаррика:

      – Ты охренел? Жить надоело? Уходим! Или я один уйду!

      Валерьян Юрьевич подхватил свой рюкзак, помчался за Панасоником. Гаррик решил не испытывать судьбу и, подчинившись Дрозду, рванул с ним в другую сторону, то есть туда, куда они направлялись с самого начала…

      Не разобрав, что это стреляет и дымится, Лиля сама изрядно испугалась, взвизгнув, юркнула за крест и присела. Какое-то время шум ливня разбавлял грохот грома, потом робкий голос Марата позвал:

      – Лилька! Алик!

      Она выглянула из-за креста, различила одинокую фигуру, но не подала голоса, боясь ошибиться. Рядом с ней очутился Алик,