Арабские сны. Ирина Лакина

порядки средневековые. А потом взяла да и спросила у евнуха – какое сегодня число. Лучше бы и не спрашивала.

      Я слушала свою подругу и чувствовала себя персонажем какого-нибудь фантастического фильма.

      – А сбежала ты зачем?

      – Как зачем? Я ж не дура, поняла, куда попала – в гарем. А на кой мне гарем, если я в Первиза этого втрескалась по уши? Хотела найти его да уговорить вместе бежать отсюда обратно, сквозь стену эту. А евнух, чтоб его, поймал меня да в общий зал приволок… Ну, а дальше ты все знаешь.

      Подруга замолчала и склонила голову. У меня в голове не укладывались ее слова о масляной стене, временном портале, вооруженных арабах и растворившемся в пустыне Ахмеде.

      – И как же теперь ты будешь танцевать для повелителя? А если он на тебя внимание обратит и прикажет привести в свои покои?

      – Помоги мне, пожалуйста! Я не хочу в его покои! – почти закричала моя подруга и соскользнула с кровати, упав передо мной на колени.

      Я замерла, не зная, что и сказать.

      – Встань, мы что-нибудь придумаем, – я погладила ее по голове и быстро поцеловала в макушку, – потому что в его покои очень хочу я.

      Глава 11

      Мы с Леркой зашли в небольшой зал с высоким полукруглым потолком, в центре которого было небольшое окно, сквозь которое в комнату лился пышный столп солнечного света – как от прожектора или мощного фонаря.

      Стены помещения были расписаны фресками на тему гаремной жизни, а понизу тянулась полоска синей мозаичной плитки.

      У западной стены расположились две женщины. У одной в руках был уже знакомый мне сантур, а перед второй стоял огромный деревянный кубок, украшенный резьбой и покрытый чем-то похожим на кожу.

      В центре зала стояла Зейнаб-калфа и, как всегда, недовольно покрикивала: «Быстро-быстро!»

      Я наклонилась к Леркиному уху:

      – Что это за деревянный кубок? Барабан?

      – Да, томбак называется.

      – Ты теперь эксперт по гаремным премудростям, – я слегка толкнула ее локтем в бок и улыбнулась.

      – Да уж, – ответила мне подруга, – станешь тут экспертом, когда с утра до ночи какие-то занятия. Хуже, чем в школе. Там хоть перемены были.

      Вместе с нами в комнате находились еще четыре девушки, отобранные хазнедар для вечера, – одна другой краше, в шелковых летящих шароварах, атласных топах с широкими шифоновыми рукавами, волосы длинные, глаза блестят, как у пьяных.

      «Да уж, – подумала я, – конкуренция жесткая, прямо отбор на конкурс красоты».

      – А эта здесь что забыла? – Зейнаб-калфа бросила на меня сердитый взгляд.

      – Так Арзу-калфа приказала Зулейке помогать, – начала я оправдываться, виновато опустив голову.

      – Ты ей танцевать будешь помогать, дурная твоя голова? Иди давай к своей госпоже, да не путайся под ногами! – ее тон был жесткий и категоричный.

      «Ну все! – пронеслось в голове. – Плана «Б» нет, это провал». И тут Лерка подмигнула мне и резко переменилась в лице.

      – Серьги