Связной. Евгений Сухов

момент, напоминая бабочку-махаона, пришпиленного к бумаге, она стояла у белоснежной стены, распластав по обе стороны руки, а потом медленно сползла на пол, оставляя на штукатурке кровавый след.

      – Суки!! Что же вы делаете! Бабу-то зачем убили?! – в истерике запричитал хозяин.

      – Молчать, тварь! – наотмашь рубанул рукоятью пистолета Романцев. – Кто ты?! Кого ждал?! Говори, если не хочешь отправиться вслед за бабой! Говори! – дернул он его за отворот рубахи, тотчас разошедшейся по швам.

      – Я всего лишь хозяин явки, – зашевелил разбитыми губами мужчина. – Я ничего не знаю, сказали, что должны прибыть двое, но их почему-то не было…

      – Как ты догадался, что я не тот, за кого себя выдавал? – продолжал трясти хозяина за отвороты рубахи Тимофей. – Ну?! Должно быть какое-то ключевое слово? Так? Говори!

      – Я видел тебя в городе в форме. Отпустите меня, я ничего не знаю, – взмолился хозяин.

      – Кто тебя забросил сюда?! Как давно ты здесь живешь?!

      – Я из «Абвергруппы-101», был переброшен в Советский Союз в мае сорок первого.

      – Позывные твоей группы!

      – «Пума» и «Аллигатор».

      – Где сосредоточена «Абвергруппа-101»?

      – При дивизиях и корпусах одиннадцатой армии.

      – Кто проводил вербовку в вашей группе?

      – Русские сотрудники. Их возглавлял ротмистр Пуллуй.

      – Как ты оказался в этой группе? Твое настоящее имя?

      Взгляд диверсанта остановился на убитой женщине. Сжав зубы, он негромко застонал:

      – Что же вы наделали…

      – Ты будешь следующий, если не скажешь. Как твое настоящее имя?!

      – Я – уроженец Тирасполя, из дворян, зовут меня Василий Антонович Зеконий. В девятнадцатом году служил в офицерском батальоне Дроздовского полка. Потом перебрался в Польшу, через пять лет в Германию. Там я был завербован Пуллуем, которого знал еще по России, а затем по заданию незадолго до войны перебрался в Николаев, откуда добрался до Люберец.

      – Твое задание?

      – Велено было осесть здесь, на явочной квартире.

      Тимофей Романцев поднялся. Его окружали примолкшие бойцы. Немного в сторонке сосредоточенно курил старшина. Двое оперативников, разбив небольшие комнаты на квадраты, проводили обыск. Подступив к шкафу с книгами, тщательно проверяли каждый лист.

      – Тут, значит, остался, – хмыкнул Романцев. – И ты ни с кем никогда не встречался?

      – Нет… Сказали, жди, к тебе придут.

      Оперативники откинули ковер, под которым была небольшая дверца с кольцом, и подошедший старшина потянул за кольцо.

      Из подвала дохнуло застоявшейся сыростью.

      – Посмотри, что там, – сказал он красноармейцу, стоявшему рядом.

      Подсвечивая лестницу фонариком, тот спустился вниз.

      – Товарищ старший лейтенант, – прозвучал через минуту из глубины подвала молодой голос. – Тут взрывчатка!

      Тимофей быстро спустился