Отрок. Бешеный Лис. Евгений Красницкий

Есть ведь, Федя?

      – Ну… – Федор поколебался. – Пока с половцами разберутся, пока другие неурядицы утрясут… Года два, Кирюша. Думаю, что года два у нас есть.

      – Вот и ладно. Мы с тобой не старые еще, два года, бог даст, проживем. А там вон и Михайла в силу входить начнет… Да в конце-то концов! – вдруг обозлился дед. – Свой-то ум у Вячеслава должен быть, моим же сыновьям почти ровесник! Жизнь повидал, при угорском и ляшском королях покрутился… Не дите!

      «Злится лорд Корней! Верный признак: не знает, что делать. А что тут сделаешь? Мономашичи старшего сына Ярослава Святополчича не могут во врагах не числить. Найдут повод и кокнут. А дед себя считает обязанным его защитить, да и Федор Алексеич, похоже, так же мыслит. М-да, дело долга и чести. Втравимся так, что костей не соберем, Мономашичи цацкаться не станут, прихлопнут, как мух. Взять бы и найти Вячеславу Ярославичу новое княжество, а дед при нем воеводой, а Федор – главой боярской думы… Бред собачий!»

      – Давай дальше, Федя, чую, что про главную кровь ты еще и не начинал. Так?

      – Так, Кирюша… А может, по чарочке сначала?

      – Наливай. Михайла, тебе спать не пора ли?

      – Деда! Мне же через два года шестнадцать будет! Вы как раз про те времена говорите, когда мне службу начинать. Дозволь остаться! Федор Алексеич! – Мишка умоляюще глянул на хозяина дома. – Ну где я еще такое услышу? Дозволь еще с вами посидеть, я же не мешаю!

      – Ну что, Федя, пусть остается? Ладно, сиди слушай, мотай на у… На что ты там мотаешь?

      – На… – Мишка с трудом сдержал лезущее наружу слово. – На палец мотаю, деда.

      – Это ты зря! – боярин Федор хихикнул и подмигнул деду. – Руки у воина должны быть свободны, на другое место мотать надо!

      – Там уже не помещается! – Мишка все же не удержался. – Не дорос еще до ваших статей!

      – Га-га-га! – Корней с Федором дружно загоготали, потом с удовольствием опрокинули чарки и принялись закусывать.

      «Ну что за мужики! Только что о смертельных, без преувеличения, делах говорили, а теперь ржут, как жеребцы. Привыкли всю жизнь по краю ходить, а в перерывах оттягиваться… Федор, конечно, прибедняется, что не воин. Попробуй столько лет сидеть в глухомани, дань с язычников собирать и живым остаться. Но берет явно не силой – на погосте всего-то десятка три ратников, и из них половина – княжьи, а половина – боярская дружина самого Федора. Умен, слов нет, умен. То-то у него деревеньки и тут есть, и на восточном берегу Случи. А семьи нет, ни жены, ни детей. Что-то не так, надо бы деда потом выспросить или мать».

      – Давай, Федюша, вещай далее, но помни: тебя будущий сотник слушает и… хе-хе, куда надо мотает!

      – Думаешь, станет сотником? – Федор Алексеич испытующе оглядел Мишку. – Хватит силушки?

      – А куда он денется? Если не станет, пусть на том свете мне на глаза не показывается! Выпорю!!! А ты, Михайла, слушай и мотай… Тьфу, привязалось! Давай-ка, Федя, еще по одной!

      «И как вам, сэр Майкл, перспектива стать сотником? Мало! Не знаю почему, не знаю