Пока ты не спишь. Мишель Бюсси

отделения Парижского национального банка в Ферте-Бернар, именно он открыл стрельбу по жандармскому патрулю, убив молодого, недавно женившегося сотрудника и отца семейства. Две вдовы, трое сирот. Через два года ситуация повторилась во время нападения на инкассаторов, приехавших за выручкой в магазин «Перекресток» в Эрувиле. В 5:30 утра охранник и приходящая уборщица застрелены в голову. Доказательств – ноль, ни отпечатков, ни свидетелей. Но следователи считают, что это дело рук Зерды. Я уверена, что мозгом довильского ограбления был именно он, – назовите это интуицией, если хотите. Зерда мотается между Гавром и Парижем, и мы за ним скрытно наблюдаем. Прижать эту сволочь нечем – разве что следить днем и ночью, чтобы он не рискнул надеть один из шарфиков, взятых в Hermès, похвастаться часами фирмы Breitling на запястье или чемоданом от Vuitton…

      Нос у Марианны дико чесался, и она строго приказала себе не теребить повязку на глазах у изумленной публики.

      – Вот так-то, ребятишки! Уравнение с тремя неизвестными. Вся полиция Нормандии рассчитывает, что мы вычислим хотя бы одно.

      Ж. Б. зааплодировал. Вот ведь болван! Другие его поддержали. И эти туда же! Они хотели выразить шефу симпатию и уважение, поддержать Марианну после провала в порту. Но она восприняла это иначе, чувствуя себя толстой красномордой индюшкой с расплющенным носом, которая к тому же – вишенка на торте! – думает сейчас не о побеге Тимо Солера, а о рисунках маленького мальчика, странном рассказе обаятельного психолога и – главное – о том, что накопает в Манеглизе стажер-вундеркинд Люка Маруэтт…

13

      Василе въехал на стоянку у мэрии Манеглиза, встал у решетки школьного двора, но слезать с мотоцикла не стал. Он хотел дождаться, когда уйдет последний родитель, и только после этого постучать в дверь класса Клотильды.

      Регулировщица в желтом флуоресцирующем жилете, стоявшая у «зебры», бросила на него подозрительный взгляд. На руке у женщины висел жезл в форме огромного красно-зеленого леденца на палочке, все ее внимание было сконцентрировано на воротах: вдруг какой-нибудь опоздавший малыш, забыв об осторожности, выбежит на дорогу и – не дай бог! – попадет под машину?!

      Василе вздрогнул, почувствовав за спиной чье-то присутствие.

      Клотильда.

      Лицо не сказать чтобы приветливое.

      Решила перехватить инициативу… Она открыла было рот, но ничего не сказала, заметив мамашу, катившую коляску, за которую держались двое ребятишек. Школьный психолог воспользовался минутной отсрочкой, не торопясь снял шлем и перчатки. Клотильда кинулась в атаку, только когда женщина отошла метров на десять:

      – Закрываем лавочку, Василе! В полдень я встречалась с родителями Мулена, и у меня не осталось сомнений: Малон их сын. Они очень его любят. Думаю, вопрос решен.

      Василе аккуратно уложил перчатки внутрь шлема и, не скрывая раздражения, поинтересовался:

      – Бросаешь меня, Клотильда? В чем дело? Боишься получить «красную карточку» от мэрии? Тебя пугает родительское лобби? Опасаешься, что жители сплотятся