Еще одна помолвка. Шома Нараянан

молча покачала головой.

      – О’кей, что, если я сделаю это?

      Шуэта немедленно ударила по ладоням, сжавшим ее лицо. Ей стало не по себе. Кровь бросилась в лицо,

      – Прекрати валять дурака, Нихил!

      Он весело улыбнулся и поднял руки, словно сдаваясь.

      – Прекратил, прекратил. Ты опасна, когда злишься, – не хочу, чтобы у меня появился второй шрам.

      – Вздор!

      – Вовсе нет.

      Нихил отвел со лба непокорные волосы, и она увидела его: тонкий белый шрам, пересекавший висок и отчетливо выделявшийся на загорелой коже.

      – Когда я в последний раз довел тебя, получил это.

      И Шуэта сразу вспомнила, как это случилось. Она схватила деревянную метелку для доски со стола учителя и швырнула в него. Но тогда это не стерло издевательскую улыбку с его физиономии. Тонкая кровавая ленточка появилась на виске, но он стер ее грязным носовым платком. И при этом продолжал смеяться.

      – Прости, – неловко промямлила она. Вообще, она действительно была виновата: несколько сантиметров вниз – и она выбила бы ему глаз.

      – Ты тут ни при чем. Судя по всему, я был отвратительным маленьким зверьком, и ты пыталась вколотить в меня немного ума. И теперь каждый раз, когда я смотрю в зеркало, думаю о тебе…

      Он понизил голос до сексуального шепота, и Шуэта едва не растаяла. Но это несправедливо! Он просто дурачится, не понимая, что именно делает с ней. Да еще на глазах Сиддханта.

      Она запоздало вспомнила о своем друге и повернулась, чтобы поискать его взглядом.

      – Слишком поздно, – заметил Нихил. – Он дал тебе минуту, после чего вошел в зал и выглядел при этом мрачнее тучи. Тебе придется пресмыкаться перед ним, чтобы заслужить прощение.

      – Не дождется, – коротко ответила Шуэта.

      С самых первых встреч у Шуэты сложилось впечатление, что Сиддхант оценивает ее по ряду самых строгих критериев. Совсем, как соискателей работы. Она постоянно ощущала его одобрение или неодобрение. Он редко выходил из себя и вместо этого впадал в оскорбленное молчание, из которого его приходилось выводить лестью и уговорами.

      Неожиданно для себя она задалась вопросом, какими могли быть ее отношения с Нихилом. Определенно непредсказуемыми, но уж точно не скучными. Она так и представляла страстные споры, сопровождаемые столь же страстным примирением.

      – Мечтаешь о чем-то? – пошутил Нихил.

      Она подняла на него глаза. Покачала головой, пытаясь отогнать волнующие образы.

      – Послушай, тебе действительно так хочется увидеть шоу? Было бы неплохо поговорить о прежних временах, но завтра утром я уезжаю. Хочешь удрать со мной куда-нибудь?

      О да, она хотела удрать с ним. Конечно, это звучало восхитительно неприлично, но никто до сих пор не предлагал ей удрать.

      Шуэта постаралась скрыть свое ликование.

      – Конечно, я могу ускользнуть. И мне не слишком нравятся болливудские танцоры.

      – Может, следовало сказать Сиддханту, что ты уходишь? – предложил Нихил.

      Но Шуэта была исполнена решимости