Девочка в саду и другие рассказы. Олег Рябов

открыв глаза, уставился на шкипера.

      Тот, уже отбросив исслюнявленную папиросину, покорно уселся на лавку.

      – А теперь спи, наш дорогой Иван Лукич, – Вовка несколько раз развел руками в стороны, и шкипер, свесив голову в капитанской фуражке, покорно заснул.

      – Беги за папой, получилось, а я здесь на атанде постою, – прошептал Вовка брату.

      Васька бросился домой.

      Артисты пришли садиться на свой «финлянчик», уже пришвартовавшийся к дебаркадеру, когда Вовка дежурил около спящего Лукича. Он радостно бросился им навстречу, крича:

      – Дяденька артист, у меня получилось!

      – Что получилось? – спросил у мальчика великий иллюзионист.

      – Я сделал это, он заснул, – и Вовка показал на спящего Лукича.

      – Идите, садитесь. Я вас догоню, я на минутку, – обратился артист к своим спутникам, уже поднимавшимся по шатким сходням на борт.

      Он обнял Вовку за плечи и шепотом, чуть дрожащим голосом сказал:

      – Тебя как зовут?

      – Вовка.

      – Пойдем, Володя, на корму или на нос: не поймешь тут. Я хочу попросить у тебя об одном одолжении, – он сел на ржавый чугунный кнехт, двумя руками взял Вовку за плечи и, старательно глядя своими блестящими черными глазами в широко раскрытые Вовкины, продолжил: – Я прошу тебя об одном: никогда не пользуйся своим даром. Забудь о нем. Потеряй его, если сможешь. Поверь мне: я загубил свою жизнь, я испытал столько горя в жизни, а виной тому такой дар. И если он откроется в тебе, как и у меня, тебя ждут большие несчастья. Запомни, что я тебе сказал, и поверь мне. Я хочу для тебя только счастья и добра, – артист сжал Вовкины плечи, встал и поторопился за своими коллегами.

      Поздно ночью провожала своих постояльцев на дебаркадер Людмила. Лукич сладко спал, сидя на лавочке, фуражка съехала набекрень, а по щетине изо рта стекала слюна. Двухпалубный пароходик «Михаил Калинин», мерцая редкими ночными сигнальными огнями, мягко шлепая плицами, подплывал к пристани.

      – Что у тебя там, Лукич? – спросили в рупор.

      – Забери двоих, – зычно ответила в рупор Людмила, – батька что-то того…

      Супруга пришла рано утром, пока Василий еще спал, и сразу на кухню, готовить завтрак. Он, проснувшись, почему-то ничему не удивился.

      – Где была-то? – только и спросил.

      – Да у деверя, брата твоего, Вовки. Надо было с его Марией поговорить, да заболтались.

      Щука

      Уж не знаю: есть ли какая польза кому от фольклорных экспедиций. Может, конечно, какой-нибудь ученый и запишет новую поговорку или сказку, а то и зарисует наличник с берегиней или фараонкой. Вон Коля Старшинов целую книжку матерных частушек напечатал – стыдоба да и только. Нам, студентам филфака, любопытнее всего было пробовать в разных деревнях местную самогонку, тоже как бы фольклор.

      Облазили мы весь Воротынский район – Фокино, Сомовку, Карповку, Криуши – и оказались в старинном русском селе Бармино: церковь великолепная – красавица, на берегу дебаркадер с шаткими сходнями, тетки в сарафанах и платках рыбой, ягодами торгуют. Съели мы по стакану малины, щуку вяленую разодрали одну на пятерых и слышим, что баржа-самоходка,