Накануне неизвестно чего. Михаил Веллер

происходит тогда, когда все прутики собираются в прочный пучок – и эта метла выметает вон старую власть.

      Сила, которая собирает прутики вместе и обвязывает воедино – ненависть к существующей власти и категорическое нежелание с ней мириться.

      Когда власть выметена – с ней вместе исчезает и действенная к ней ненависть: обвязка исчезает, и метла распадается на отдельные изначальные прутики.

      Между ними мгновенно возникают свои отношения, свои интересы и противоречия. В этой социальной борьбе, естественно, побеждает сильнейший.

Класс победителей

      Безгосударственное общество существовать не может. (Протогосударственный родо-племенной строй просьба не предлагать.) Разные социальные страты существуют только во взаимодополняемости.

      Итак.

      Кому будет принадлежать власть? Тому, кто больше всех ее хотел и постоянно добивался любыми способами – при среднедостаточном уме и, желательно, без всяких моральных ограничений.

      Кому будут принадлежать деньги? Тому, кто больше всех их хотел… и далее по тексту предыдущего абзаца.

      Может ли быть иначе? Нет, иначе быть не может.

1991

      Что же произошло в конце августа и последующие месяцы исторического 1991 года?

      Советский Союз рухнул, потому что он всем осточертел.

      Все хотели денег. Но мера богатства у каждого своя, денег всегда мало, и представление о богатстве у элиты и у работяги были разные. Таким образом. Красный директор или секретарь обкома свергал Советскую власть, чтоб получить возможность стать миллионером (о миллиардах тогда мечтали редкие из будущих олигархов). – А работяга или сидел дома в ожидании вообще, или в ожидании того, что будет получать как американский рабочий: новая власть создаст такой порядок.

      Директор совхоза (к примеру) представлял, как стать богатым латифундистом. А колхозник мечтал о жизни американского фермера.

      Люди карьеры – то есть эгоистичные, энергичные, не обремененные совестью – прикидывали, куда можно вложить партийные, чекистские, комсомольские деньги. Люди карьеры научной ощутили зов больших дел: ворочать баблом – это тебе не аспирантов готовить.

      Профессора мечтали о западных окладах.

      Журналисты мечтали писать что хотят о ком угодно.

      Писатели и прочие художники мечтали делать что хотят, и чтоб никто не мог указать и запретить.

      Студенты всегда приветствуют все новое.

      И все мечтали свободно ездить по заграницам.

      …Что может быть трогательнее, чем объятия дворника и главы биржи?

      Народ собрался в метлу. Это была патриотичная, яркая, благородная метла.

      Яркость ей придавали романтики-патриоты. А гибкую крепость – циничные реалисты с властью и деньгами. Тюремщики и заключенные пели дуэты душераздирающие, как в итальянской опере.

Реформатор как разновидность дебила

      Милые интеллигентные ребята. Кандидаты советско-экономических наук,