.

ними была неприятна, отошел в сторону.

      У обоих корреспондентов было в руках по клочку бумаги с написанным карандашом текстом телеграммы, но англичанин успел опередить своего коллегу и занять место у конторки. Он вынул из кармана целую пачку кредитных билетов и положил на виду.

      Телеграфист застучал на своем аппарате, читая вслух депешу:

      – «Лондон, редакция “Ежедневного Телеграфа”. Шестого августа, из Колывани. Между русскими и бухарцами произошло сражение. Русские войска разбиты. Бухарцы овладели Колыванью».

      Жоливе хотел оттолкнуть своего соперника, чтобы, в свою очередь, отправить телеграмму вымышленной кузине, но англичанин и не подумал уступить ему места: он намеревался передавать события по мере того, как они происходят.

      – Но позвольте, ведь ваша телеграмма окончена, – попробовал протестовать француз.

      – Нет еще, – спокойно возразил Блаунт.

      Он написал еще несколько слов и протянул записку телеграфисту.

      Тот прочел вслух:

      – «Вначале Бог сотворил небо и землю».

      Англичанин придумал телеграфировать начальный стих книги «Бытия», чтобы выгадать время, не покидая своей позиции.

      «Что за важность для нашей редакции переплатить сотню-другую, – думал он, – зато она прежде всех узнает последние новости, а французы могут и подождать».

      Легко представить себе негодование Жоливе, когда он понял хитрую уловку соперника. Он решил насильно передать телеграфисту свою депешу, но тот остановил его словами:

      – Потрудитесь подождать очереди.

      Пока его телеграмма передавалась по назначению, Блаунт подошел к окну, наблюдая за пожаром, который все увеличивался. Затем он вернулся к столу и просил телеграфировать следующее:

      «Пожар угрожает всей правой части города. Две церкви горят. Земля была неустроена, а Дух Божий носился над водою».

      Жоливе снова попытался привлечь внимание телеграфиста, но тот возразил прежним спокойным тоном:

      – Подождите, черед еще не за вами.

      «Жители бегут, – продолжал англичанин. – Господь сказал: да будет свет, и явился свет».

      Бешенство Жоливе не поддается описанию. На этот раз, однако, он был счастливее. Коллега его слишком долго оставался у окна, выжидая новостей. Ловкий француз потихоньку занял его место и передал свою телеграмму, которая была составлена в следующих выражениях:

      «Париж. Монмартр. Мадлене Жоливе. 6-го августа, из Колывани. Русские потерпели поражение и бегут. Бухарская конница преследует их».

      Гарри Блаунт обернулся, услышав, как Альсид Жоливе завершает свою телеграмму, весело напевая:

      Как яблочко, румян,

      Одет весьма беспечно,

      Не то чтоб очень пьян –

      А весел бесконечно[1].

      – Ого! – только и сказал англичанин.

      – Именно так, – кивнул француз.

      Между тем пальба становилась все чаще и сильнее. Неожиданно все здание дрогнуло.

1

Стихи Беранже. Перевод В. Курочкина.