Победа по очкам. Виктор Пронин

стоял затертый диванчик, на котором можно было при желании прилечь на часок-другой.

      – Спасибо, – сказал Пафнутьев в пространство, ни к кому не обращаясь. – Все очень мило.

      Он сел за пустой стол и, подперев щеки кулаками, некоторое время сидел неподвижно, привыкая к новому месту. На стене висел неизменный в последнее время портрет президента. Хорошо, что хоть без Лубовского за спиной, усмехнулся Пафнутьев и, подойдя к окну, отдернул штору.

      Окно выходило на автомобильную стоянку прямо перед входом в здание. Это хорошо, одобрил Пафнутьев. Третий этаж позволял видеть всю стоянку и даже различать номера машин. Да и жизнь этого странного заведения в стороне от центра тоже была видна – кто приехал, с кем уехал, на какой машине. В общем, знающий человек многое может увидеть из окна третьего этажа.

      Кто-то заглянул в дверь. Пафнутьев обернулся, но увидел лишь исчезающую физиономию какого-то чиновника.

      – Извините, – пробормотал тот. – Немного заблудился.

      – Бывает, – откликнулся Пафнутьев. – В жизни столько всего бывает, – бормотал он, когда дверь за незнакомцем уже закрылась. Открыв стоявший в углу старомодный сейф, он вынул все десять томов и сложил их в две стопки на письменном столе. Причем сознательно укладывал их на стол чуть с размаху, как бы бросая на полированную поверхность. Из толстых томов уголовного дела выползала пыль. «Видно, долго никто к ним не притрагивался», – подумал Пафнутьев. – Пыль может заводиться в таких томах только при условии, что они в архиве, – пробормотал он. – А в архиве они могут появиться после суда, когда вынесен приговор и герой этих произведений окажется там, где ему и положено быть. А мой герой по президентским кабинетам расхаживает…

      Пафнутьев наугад взял верхний том и, не торопясь, пролистнул его. Ему не нужно было вчитываться, всматриваться, сличать, чтобы даже по общему виду этой прошитой шпагатом папки понять и характер дела, и общее его состояние. После шестьдесят четвертой страницы шла шестьдесят седьмая. Развернув том посильнее, он увидел остатки вырванных страниц.

      – Суду все ясно, – пробормотал он озадаченно. Просмотрев том уже повнимательнее, Пафнутьев еще в нескольких местах нашел клочки удаленных документов – показаний, признаний, протоколов. – Суду все ясно, – повторил он, захлопывая том.

      – Разрешите? – снова приоткрылась дверь, и в кабинет заглянул все тот же незнакомец.

      – Всегда вам рад, – ответил Пафнутьев. – Давно жду.

      – Мы знакомы? – удивился гость.

      – Вряд ли.

      – А как же понимать…

      – Шутка.

      – О! – восхитился тот. – Здесь так редко встретишь человека, способного…

      – Да, я такой, – кивнул Пафнутьев.

      – Игорь Александрович Шумаков. – Незнакомец протянул руку. – А вас, простите?

      – Сейчас вспомню… Ах, да… Пафнутьев моя фамилия. А зовут Павел Николаевич.

      Шумаков быстрым, наметанным взглядом скользнул по обложкам томов уголовного