Король моего сердца. Юлия Вакилова

девушка должна была чувствовать смущение, стыд, раскаяние – что угодно! – но никак не чистое, ничем не замутненное восхищение.

      И воин отчетливо прочел это в ее глазах, когда зелень изумленно распахнутых глаз Эллери столкнулась с твердой синевой взгляда мужчины. Столкнулась – но не отшатнулась в испуге, а невольно скользнула ниже, вновь знакомясь с его телом.

      Капли стекали по широкой груди, бежали по плоскому животу с четко прорисовывающимся рельефом мышц. Уходили куда-то вниз за тонкой полоской поросли – туда, где окрашенные багрянцем волны стыдливо скрывали продолжение.

      Она растерянно проследила за ними взглядом, а затем вдруг опомнилась и виновато взглянула в лицо Бродяге.

      Небрежно откинутые мокрые пряди падали на высокий лоб, горделивый нос, скулы – все сверкало и переливалось мельчайшими каплями воды, словно усыпанные алмазной крошкой. А глаза… глаза мужчины сейчас горели на лице словно два драгоценных камня, два королевских сапфира в обрамлении потемневших от воды длинных темных ресниц.

      В устремленном на девушку взгляде не было ни удивления, ни недовольства или же, напротив, удовлетворения.

      Он просто позволял ей себя рассматривать.

      Завороженная, потерявшаяся в этом мгновении, принцесса забыла обо всем на свете. Забыла про жениха, про предательство дяди, про оставленных слуг – и заворожено сделала шаг навстречу божеству, что застыло безупречным изваянием посреди залитых закатным светом озерных вод.

      На мгновение губы мужчины изогнулись в ленивой чувственной улыбке, в которой едва уловимо проглядывала насмешка.

      И этого мгновения хватило Эллери, чтобы прийти в себя.

      Вспыхнув до корней волос, девушка, опомнившись, развернулась и со всех ног помчалась в дом. Ее трясло от пережитых чувств, все внутри пылало от стыда, смущения, гнева.

      К моменту возвращения мужчины принцесса усиленно делала вид, что крепко спит, накрывшись с головой.

      С закрытыми глазами она слушала, как Бродяга укладывается спать, и только когда дыхание его выровнялось, Эллери позволила себе, наконец, расслабиться и с желанием, чтобы завтрашний день не наступал никогда, провалилась в сон.

      Черная трясина жадно протягивала к ней свои хищные объятия, поверхность под ногами булькала и обваливалась заполненными водой пустотами, воздуха катастрофически не хватало, принцесса беспомощно барахталась в вязкой жиже, чувствуя, как ее неотвратимо засасывает в глубину…

      – Эллери, проснись!

      Крепкие руки трясли ее, вырывая из объятий трясины, из пут тяжелого сна. Все еще находясь во власти страха, она отчаянно сопротивлялась этим прикосновениям, пока, наконец, сознание не прояснилось.

      Приняв сидячее положение, она огляделась. Непонимающий взор девушки прояснился, когда она увидела взъерошенного со сна наемника, стоящего рядом с озабоченным выражением лица. С облегчением осмотревшись, Эллери