Возвращение под небеса. Злата Косолапова

едва не подпрыгнул. – Не будь дураком, Орлов! Твоя жена умерла столько лет назад, и ты едва пережил это, а теперь ты хочешь остаться совсем один? – Соболев встал в полный рост. Его глаза горели. – У твоей дочери пока крепкое здоровье, но ты сам знаешь, насколько сильно у неё уже развилась аллергия. Скоро она не сможет дышать, а ты думаешь о том, какие у неё будут отношения с малолетками из Адвеги?!

      На некоторое время в комнате воцарилось молчание. Алексей опустил глаза. Соболев абсолютно прав, он, Орлов, ведёт себя, как ребенок.

      – Прости, – сказал Алексей, ощущая стыд и щемящую боль в груди. – Конечно, всё это глупости.

      Соболев притушил сигарету. Он покрутил бычок, вжимая его в расцарапанное дно пепельницы.

      – Ты сам знаешь, насколько редкая у Маши кровь, – наконец произнес Михаил, выходя из-за стола и направляясь к окну.

      – Один ребенок на две тысячи постъядерных детей, – мгновенно произнес Алексей.

      «Какая страшная статистика…», – вдруг подумал он.

      – Благодари Бога, Лёша, что в нашем мире ещё есть вакцина, способная вылечить твою дочь, – прохрипел Михаил.

      Он отвернулся от Лёши и замер возле окна, сложив руки за спиной.

      Орлов обессилено выдохнул. И здесь Соболев прав. Слава Богу, что сегодня в этом злом мире вообще есть шанс вылечить Машу. К чему эти сомнения? К чему эти мысли и переживания? Речь идёт о жизни его дочери.

      Маше придется научиться жить в Адвеге. Ей придется научиться жить без него. И придется научиться жить под гнётом Сухонина. Орлов поджал губы – выбора нет, только так можно было спасти его дочь. Только так: на целых десять лет отдать его овечку жить в логове волка.

      И пусть Сухонин закроет ворота своего подземелья. Он, Орлов, будет ждать свою дочь все эти страшные десять лет. Он будет каждый день молить Бога дать ему сил и терпения. А потом он вернется за ней к гермодверям этого драного подземелья ровно в тот день, когда её лечение будет закончено.

      – Ну, так что? – спросил Михаил, поворачиваясь и вглядываясь в лицо Орлова.

      Алексей с горечью прикрыл глаза.

      – Сообщи ребятам – через два часа выдвигаемся.

      ***

      Архонт закрытого города Адвега, Сергей Сухонин, был мужчиной средних лет, скупым на эмоции, чем-то интересным внешне и очень придирчивым по характеру. Он пытливо всматривался в напряженное лицо Алексея на протяжении десяти долгих секунд, пока Орлов стоял напротив него, держа на руках спящую дочь.

      Маша была одета в старое вязаное платье и ветровку. Её короткие, тёмные, почти чёрные, как у отца, волосы были взъерошены. Большую часть лица девочки закрывала довоенная респираторная маска.

      Маше было четырнадцать лет, но какой же маленькой и беззащитной сейчас казалась Алексею его дочь…

      Нет, она ему такой не казалась. Она такой была. И теперь…

      Алексей огляделся.

      В этой