Пропавшее кольцо императора. II. На руинах империи гуннов. Роман Булгар

ровной площадке возвышающегося утеса встретились старейшины тэлэ и повелитель тюрков. Угрюмые и напряженные лица, настороженные взгляды исподлобья…

      – Бумын, нам нечего с тобой делить. Пропусти нас…

      Почти не разжимая губ, повелитель тюрков со скрытой угрозой в голосе произнес:

      – Или вы все становитесь в наши ряды, и тогда мы вместе идем на жужаней. Или я буду вынужден вас атаковать…

      Старейшины задумались. И у тех, и у других оставался выбор: или погибнуть всем в жаркой схватке на узкой равнине между ущельями на радость их общему врагу, или, объединившись, ударить по жужаням…

      – Разделим судьбу вместе…

      – Иного выхода у нас нет…

      После двух дней переговоров старейшины родов тэлэ признали над собой верховную власть Бумына и изъявили ему полную покорность. А предводитель тюрков, приняв ее, совершил второй крайне нелояльный поступок по отношению к жужаням.

      Договор для верности скрепили взаимным кровным родством. Бумын отдал свою дочь в жены одному их предводителю, взамен женившись на дочери другого старейшины.

      Предводитель тюрков хорошо понимал, что покорность в степи – это понятие взаимно обязывающее. Иметь под своей рукой 50 тысяч кибиток подданных можно лишь тогда, когда делают то, что хотят их обитатели.

      В противном случае, можно быстро лишиться и головы, и этих самых подданных. Вставшие под его начало тэлэ хотели одного – уничтожить жужаней, и он прекрасно знал об этом.

      Именно этого хотели и его соплеменники. И, следовательно, война была неизбежна. Рано или поздно, но она все равно бы началась.

      И так как это стремление своих подданных разделял и сам правитель, то ход дальнейших событий оказался предрешен…

      Двойной праздничный туй еще не закончился, а их головные отряды уже выдвинулись в степь по направлению к становищам жужаней.

      Неутомимый Бумын скакал, появлялся то во главе своего войска, то пропускал его, пересчитывая отряды, прикидывал свои силы…

      Через неделю непрерывного движения он собрал в своем походном шатре малый военный совет, на котором присутствовали самые близкие родственники Бумына и все военачальники. Отдельно от них сидели в ряд старейшины тэлэ.

      – Мы сейчас не сможем одолеть жужаней, – медленно произнес, жуя толстыми отвислыми губами, старый и мудрый Тёлкэ, заслуженный и прославленный во многих стычках и боях полководец.

      – Почему? – коротко спросил Бумын, и никто особо не заметил, как он весь подобрался.

      Защитная маска непроницаемого спокойствия, ловко наброшенная на его лицо, надежно скрывала от всех присутствующих тяжелые сомнения предводителя. Возглавив поход, он и сам не был уверен в удачном исходе столь опасного и непредсказуемого предприятия.

      – Поясни… – потребовал предводитель.

      Ему позарез хотелось, чтобы его сомнения высказал кто-то иной и нашлись достаточные доводы,