Человеческий фактор. Виктор Пронин

к осени, с красивой девушкой познакомиться… Неплохо бы, черт возьми, наконец, зажить по-человечески!

      Алик ушел в темноту, словно скрываясь от пристального взгляда луны, а вернувшись, снова остановился перед Михасем.

      – Слушай, – сказал он. – Ты это… Меня не кидай.

      – А почему ты решил…

      – Ничего я не решал. Решать будешь ты. Этот хмырь опять тебе будет звонить… Так и скажи, что нас, дескать, двое. И если он что-то там задумал, пусть имеет в виду это маленькое обстоятельство. Скажешь?

      – Скажу, конечно… – неуверенно протянул Михась.

      – И что тебя смущает?

      – Меня давно уже ничто не смущает… Ты пойми, Алик, я ведь не знаю, чего он хочет…

      – А чего бы ни хотел! Любое дело вдвоем делать лучше, чем одному. Мы с тобой через многое прошли и, сдается мне, через многое еще придется пройти.

      – Пройдем, – кивнул Михась, и опять в его голосе была неуверенность.

      – Может, дашь ему мой номер телефона?

      – А на фиг?

      – Тоже верно… Уж если он твой как-то раздобыл, то пусть на твой и выходит.

      Друзья еще поговорили некоторое время, но разговор шел какой-то пустоватый – нечего было обсуждать. Никаких зацепок таинственный звонарь им не дал, кроме невнятного обещания денег. Да и обещанием-то его слова назвать было нельзя. Обронил словцо «деньги»… И все. А что имел в виду, да и имел ли что-нибудь или просто покуражился…

      – Пойду я, – поднялся со скамейки Михась. – Поздно уже. Будут новости – позвоню.

      – Ну, пока, – ответил Алик.

      И оба, наспех пожав руки и ссутулившись, разошлись в разные стороны.

      Николай Петрович Долгов проводил производственные совещания легко, даже как-то беззаботно, словно речь шла не о десятках тысяч долларов, не о покупке древесины, ткани и всевозможной атрибутики, а о покупке, допустим… Допустим, бутылки шампанского для застолья. Стеклянная перегородка отделяла кабинет от остального ангара, в котором визжали пилы, завывали дрели, матерились рабочие, но, как и владелец предприятия, матерились весело и опять же беззаботно.

      Напротив Долгова сидел его заместитель, он же снабженец и реализатор продукции Валентин Евгеньевич Епихин – человек молодой, шустрый, цепкий и, самое главное, исполнительный. Бессловесным его назвать было нельзя, мнение свое имел, частенько его высказывал, но не настаивал, прекрасно понимая, что он не владелец фабрики, а только совладелец, ему принадлежала четвертушка – в точном соответствии с количеством внесенных денег. Третьей в кабинете была жена Долгова – женщина моложе мужа лет на пятнадцать, а по виду ей можно было дать еще меньше, по виду она только приближалась к тридцати, хотя на самом деле этот неприятный рубеж несколько лет назад перешагнула. Звали ее Екатерина Васильевна и числилась она бухгалтером. При Долгове заместитель с ней почти не разговаривал, но когда Николая Петровича поблизости не было, даже позволял себе шутки шутить, иногда рискованные шутки, на что Катя шало смеялась, показывая ровные белые зубки, и не слишком