Брызги шампанского. Виктор Пронин

есть, есть и нечто положительное в этом гнетущем ожидании рядом с перегретым мотором и дергающимся водителем. Хочет того человек или нет, а слова он произносит, слова не только разумные, не только осторожные да продуманные, – всякие слова, разные.

      – Москва, она и есть Москва, – негромко произнес пассажир, невидяще глядя в пыльное ветровое стекло, за которым не было ничего, кроме раскаленного воздуха да вздрагивающих от нетерпения машин.

      – Это чем же тебе Москва поперек горла стала? – не глядя на него, спросил водитель, чутко уловивший в словах пассажира неприятие города.

      – Поперек горла вроде как ничего не стало… А вот поперек дороги… Сам видишь.

      – У вас, конечно, лучше, в вашем тмутараканском ханстве? – раздраженно спросил водитель – тощий, фиксатый, небритый.

      – Гораздо, – ответил пассажир.

      – Везде хорошо, где нас нет.

      – Там, где мы, – тоже хорошо.

      – Да?! – резко обернулся водитель, опять уловив какое-то унижение. – А где мы – там плохо?

      – Как скажешь, – усмехнулся пассажир, выиграв эту маленькую перебранку. Понял это и водитель.

      – А пошел ты на фиг! – сказал он и сплюнул в открытое окно.

      Они застряли как раз напротив Института Склифосовского. Машины шли в обе стороны, разворачивались, гудели, над некоторыми уже поднимались прозрачные облачка пара. Проспект Мира почти ничего не отсасывал из этой пробки, со стороны Сретенки, от «Детского мира», с каждой зеленой вспышкой светофора поступали все новые вливания раскаленных машин – бился своеобразный пульс городской жизни.

      Пассажир озадаченно посмотрел на водителя, выпятил вперед губы, как бы огорченный откровенной грубостью, несдержанностью собеседника, и принялся рассматривать внутренность машины, уделяя внимание всем тем мелочам и подробностям, которые нисколько не интересовали его минуту назад. И вдруг взгляд пассажира остановился на карточке водителя в пластмассовом конвертике. Там значилась фамилия – Здор.

      – Так ты – Здор? – спросил он с улыбкой.

      – Ну.

      – Здорово!

      – Это что же тебя так распотешило?

      – Первый раз встречаю такую фамилию.

      – И последний, – с некоторой горделивостью произнес водитель. – Больше таких нет. Я один – Здор.

      – А дети?

      – И дети тоже Здоры.

      – Или Здорята?

      Водитель пожал плечами и тронул машину с места. Проехав метров пять, он опять вынужден был остановиться, уперевшись в широкий зад «пятисотого» «Мерседеса».

      – А в той машине наверняка кондиционер, прохлада и полная тишина.

      – Там есть еще бар с холодильником, – усмехнулся водитель. – Чтоб они все посдыхали!

      – Зачем? – пассажир пожал плечами. – Хорошие ребята. Деловые, четкие, обязательные. Держат слово, не позволяют другим расслабляться. Хочешь такую?

      – Что? – протянул Здор с таким выражением, будто ему предложили слетать