Божья кара. Виктор Пронин

она, увидев, что он наклонился к босоножкам.

      – А может, все-таки… – начал было Андрей, но Света не дослушала.

      – Как хочешь. – Она первой прошла на кухню, села спиной к окну, забросила ногу на ногу и закурила. – Присаживайся. Выпить есть?

      – Коньяк.

      – Давай по глоточку.

      Что-то в Свете озадачивало Андрея. Он попытался понять, взглянул на нее внимательней. Похудела, осунулась. Ногти не в порядке. Домашний халат, а под ним, похоже, ничего. Загар на груди сплошной. Значит, с нудистами загорает, как обычно. У блондинок часто волосы у корней темные – у Светы этого никогда не было, нет и сейчас. И глаза… В глазах у нее вроде затаилась та темная громоздкость, которая привиделась ему, когда он лежал на диване в вестибюле Дома творчества.

      – Ну что? – спросила Света. – Изменилась?

      – Немного есть.

      – Знаю. – Она раздавила окурок в переполненном блюдце, взяла у Андрея бутылку, одним движением свинтила пробку и плеснула в две чашки, стоявшие на столе. – Извини, не хочется возиться с рюмками. Я помню твою привычку – протирать рюмки до хруста… Попозже, ладно? Будем живы. – Она глухо ткнулась чашкой в чашку Андрея, выпила коньяк одним глотком и снова закурила. – Как поживаешь?

      – Поживаю, – Андрей повертел ладонью в воздухе. – По-разному. Мне уже успели сказать… У тебя что-то случилось?

      – Это тебе так сказали? У меня что-то случилось?

      – Водитель по дороге… Саша, ты его знаешь…

      – И что же он сказал?

      – Да ничего толком… Сказал, что ты сама расскажешь… Если захочешь.

      – Правильно сказал… Лену убили. Задушили, зарезали, изнасиловали.

      Андрей вздрогнул, услышав слова, которые сам недавно произнес. Не зная, что ответить, наполнил чашки. Отставил бутылку, поднял свою чашку, Света тут же взяла свою.

      – Давай, Андрюша… Я могу разговаривать только после двухсот грамм коньяка. Будем живы. Хорошо, что ты зашел… Мне Жора сказал, что ты приедешь… У него книжка вышла… Слышал? Он тебе подарит… Всем дарит.

      На этот раз Света выпила медленно, осторожно поставила чашку на стол и откинулась на спинку продавленного пляжного кресла.

      – Когда это случилось? – спросил Андрей.

      – Днем. Я отлучилась в Феодосию. Часа на три.

      – Где?

      – Дома. Здесь.

      – А как он вошел? Лена впустила?

      – Нет… Он ее впустил.

      – Так…

      Андрей работал журналистом, писал очерки на криминальные темы – следственные, судебные, адвокатские. Он знал взаимоотношения судьи и прокурора, адвоката и подследственного, следователя и оперативного работника. Были у него в прошлом заметные подвиги – как-то удалось снять областного прокурора, понизить в должности министра, нескольких человек вытащил из-за колючей проволоки, и это получалось, хотя и нечасто. Пусть нынешние, вроде бы при свободе, без цензуры, попробуют добиться чего-нибудь похожего. Впрочем, они и не стремятся к этому. У них другие заботы, да и журналистика