Эффективность норм международного трудового права. Монография. Никита Леонидович Лютов

на то, что она представляет собой попытку воспрепятствовать применению международных обычных обязательств225. Тем не менее, Венская конвенция 1969 г. закрепила победу советской инициативы. После окончания Холодной войны и связанного с ней противостояния двух политических блоков, подход к нормам jus cogens изменился. Сейчас они рассматриваются, прежде всего, сквозь призму прав человека226, в качестве возможности наложения обязательств в отношении прав человека на государство даже в том случае, если оно их на себя добровольно не принимало. По образному выражению американского специалиста П. Стефана, нормы jus cogens превратились из щита, защищающего СССР от нежелательного направления развития обычных норм международного права, в меч, направленный против отдельных государств227. Очевидно, что относиться к такому оружию надо с максимальной осторожностью, учитывая тот факт, что в современных международных отношениях права человека нередко используются лишь как предлог для достижения отдельными странами своих прагматических интересов.

      В любом случае, специалисты по международному праву относят к нормам jus cogens крайне ограниченный набор прав. Чаще всего, когда идет речь о нормах jus cogens, говорится о запрете наиболее одиозных преступлений: геноцида, пыток, торговли наркотиками и рабства228. В 1966 г. Комиссия по международному праву приводила в качестве примеров международных договоров, противоречащих нормам jus cogens, помимо прочего, договоры, направленные на такие действия как работорговля, пиратство, геноцид и др.229

      В связи с этим региональные принципы, а также принципы, действующие в отношениях стран с определенных социальным строем и тому подобные принципы не могут считаться jus cogens230. Критикуется учеными-международниками и идея о существовании в качестве норм jus cogens не категорических предписаний, адресованных государствам, а правовых возможностей, включающих правопритязания индивидов и тому подобных субъектов, в том числе, разнообразные отраслевые принципы, включая принципы МТП231. Е. Т. Усенко считал, что у сформировавшихся отраслей международного права может существовать лишь один основной (отраслевой) принцип232. В. Л. Толстых указывает, что в отношении запрета агрессии, геноцида, апартеида, дискриминации, пыток, работорговли, пиратства, а также права наций на самоопределение сложился международный консенсус по поводу признания за ними статуса jus cogens, в то время как императивность норм о правах человека остается дискуссионной233.

      Представляется, что сам факт наличия серьезных доктринальных разногласий в отношении признания того или иного принципа в качестве нормы jus cogens означает отсутствие у данного принципа самого необходимого свойства – общепризнанности. В связи с этим уместно говорить об уже состоявшихся нормах jus cogens, в отношении которых существуют прямо упоминающие их решения авторитетного международного суда, например, Международного суда ООН, и о тех, которые лишь имеют потенциал быть признанными в качестве таковых, когда будут иметься