Другая сторона света (сборник). Всеволод Овчинников

и принял уродливые формы только во времена «великой пролетарской культурной революции» 60-х годов. Тогда под лозунгом Мао Цзэдуна «Огонь по штабам!» хунвэйбины учиняли самосуды, размахивая сборниками цитат «великого кормчего».

      Хотя лозунг «Огонь по штабам!» ныне расценивается как преступление, китайское общество убеждено, что заслуг у Мао вдвое больше, чем ошибок. Распространена такая метафора: «Если ружье заржавело, в этом виновато не оно, а владелец, который его не почистил. Ошибки Мао – результат порочной системы пожизненного пребывания на руководящих постах».

      Когда я начал работать в Пекине полвека назад, там было аккредитовано 12 иностранных послов и 14 зарубежных журналистов. Поэтому нас приглашали на все государственные банкеты. Буквально в нескольких метрах от нашего стола Мао Цзэдун чокался то с Неру, то с Сукарно, то с Хо Ши Мином. «Великий кормчий» ярко выделялся среди гостей и ростом, и высоким лбом, и каким-то устремленным вдаль взглядом. А слава каллиграфа и поэта еще больше приумножала харизму лидера нации.

      После того, как Мао Цзэдун в 1956 году специально зашел в комнату для иностранных журналистов, чтобы пожать мне руку и лично поблагодарить за освещение работы Восьмого съезда КПК, все мои проблемы стали решаться одна за другой. Вместо фанзы с земляными полами и дымными буржуйками корпункт переместили в современную квартиру с центральным отоплением. А при поездках по стране уже не требовалось согласовывать их с отделом печати МИД. После рукопожатия «великого кормчего» ко мне стали относиться чуть ли не как к святому!

      Черные трусы до колен

      Одним из самых памятных моментов моей полувековой журналистской карьеры я считаю май 1989 года. В разгар многодневных студенческих манифестаций на площади Тяньаньмэнь Дэн Сяопин и Михаил Горбачев договорились полностью нормализовать отношения между Пекином и Москвой, положить конец абсурдной тридцатилетней конфронтации.

      Мне довелось быть не только свидетелем, но и участником этого события. В качестве эксперта советской делегации я работал над подготовкой всех документов данного визита, каждый день передавал в газету репортажи.

      Очень утомительно было по нескольку раз в день проталкиваться сквозь толпы манифестантов, которые заполонили главную площадь столицы и парализовали автомобильное движение в центре города. А ведь мне надо было присутствовать на мероприятиях в Доме народных собраний, а потом так же пешком возвращаться в «Пекин-отель» на очередной сеанс связи (мобильных телефонов у нас тогда еще не было).

      Увидев меня после итоговой пресс-конференции, Горбачев сказал послу Трояновскому: «Больше всех, наверное, сегодня радуется Овчинников. Ведь вся эта размолвка прошла трещиной по его судьбе». Тогда мне действительно вспомнились драматические события 1959 года, свидетелем и участником которых я был.

      Первая трещина в китайско-советских отношениях появилась после Двадцатого съезда КПСС. По мнению Мао Цзэдуна, Хрущев был не вправе самовольно выступать против культа