Птичий суд. Агнес Раватн

луком. Воскресенье – стейк из телятины. Суббота – стейк из говядины. Пятница – жареная форель с салатом из огурцов. Четверг – вареные сосиски с белым соусом. Среда – вареная треска.

      – Аллис.

      Он произнес мое имя в первый раз.

      – Да?

      – Возьмите себе чашку и присядьте.

      Я сделала, как он сказал. Он налил кофе в мою тоненькую фарфоровую чашку.

      – Прошла неделя, как вы здесь, – сказал он, посмотрев вниз на край стола.

      Я ничего не ответила.

      – Вам нравится здесь? – спросил он, подняв глаза.

      – Да.

      – Вы могли бы побыть здесь еще какое-то время?

      – Да, конечно. Спасибо.

      – Вы получите первую зарплату, когда пройдет месяц. Это вас устроит?

      Я кивнула.

      – У вас есть вопросы?

      Я немного помедлила.

      – Как долго здесь будет для меня работа?

      – Пока моя жена в отъезде, мне будет нужна помощь по дому и по саду. Всю весну и все лето, до начала осени.

      – Мне это подходит.

      Он плеснул коньяка в мой маленький бокал. И поднес свой к моему.

      – Тогда выпьем за это.

      Я подняла бокал и, не раздумывая, чокнулась с ним с почти неслышным звоном. Я покраснела, и мы посидели молча. Он не выказал желания продолжить разговор и сидел, нахмурив лоб под темной челкой. Я выпила свой кофе и коньяк и, не дожидаясь его ухода, встала из-за стола и начала мыть посуду. Я услышала, как он отодвинул свой стул и исчез в комнате, пока я заливала водой сервиз. Я похолодела при мысли о том, что все было решено, я остаюсь здесь, но в то же время разгорячилась: у меня есть где жить, не нужно возвращаться, можно мирно жить тут.

      Несколько солнечных дней спустя сад начал высыхать. В конце концов, я справилась с косой и скосила все до короткой торчащей соломы. Я вспотела на холодном воздухе. Бесцветное послеполуденное солнце уже заходило за гору, и у меня одеревенела спина. Я огляделась. Там и сям начали показываться весенние первоцветы. В один день шел снежный ливень, а следующий принес летнюю птичку – во всем этом не было никакой логики. Я прошлась граблями по полю, очистив его от сорняков и грязи, и отвезла все в тележке на край сада. Из-под сорняков показались старые клумбы с черной застывшей землей. Я еще их не трогала, может, там есть лук, семена и что-то живое под тем, что на поверхности. Иногда я поворачивалась и смотрела на дом во время своей работы и видела в окне мимолетный взгляд Багге. Не знаю, стоял ли он там и смотрел на меня или просто проходил мимо. Я отвезла инструменты обратно в сарай, обстучала землю со своих рабочих сапог о стену веранды и пошла в свою ванную. Наполнила ванну водой, залезла и отскребла землю от тела, воодушевившись новой возможностью существования. Работать под открытым небом, почувствовать это телом, вдохнуть в легкие свежий воздух. Никогда не думала, что перемена возможна. Не сама собой. Никогда. Эта мысль приносила облегчение и угнетала одновременно. Но теперь… Заставить себя делать это – работать в саду. Очистить все, дать