Вилы. Алексей Иванов

самозванца, изощрялся как мог, чтобы убедить в его подлинности: «Я, великий государь анператор, жалую вас, Пётр Фёдаравич», «Доброжелатель, тысячью великой и высокой един великий император государь», «Российской державы содержатель».

      Указы Ванюшки восходили к народным заклятьям: «Исправить бы тебе великому государю пять голубиц и тритцать бонбав, и ни жилеть бы тебе коний государевых. И никто же бы тебе за то не обидил, ни встрешнай, ни папиришнай. А ежели кто онаго обидит, тот приимит от великаго государя гнев». «Голубицы» – это гаубицы. Похоже, что в конце манифеста губы Почиталина шептали «аминь!».

      И всё ж Ванюшка чувствовал потребность в творческом росте. В октябре 1773 года, уже под Оренбургом, Максим Шигаев добыл переплетённые в книгу правительственные указы. Максим и Ванюшка заперлись в избе и неделю упражнялись в составлении манифестов, «выбирая лутчия речи». Их творческий дуэт Пугачёв усилил крестьянином Петровым из Белорецкого завода: Пугачёв подивился, как складно написана жалоба Петрова. Три грамотея открыли секрет императрицы: надо апеллировать к опыту Петра Великого. Теперь воззвания Ванюшки разили слушателей наповал.

      Пугачёв прикажет возить его манифесты, держа над головой, а подавать на острие пики или на штыке. Когда после оренбургского разгрома Ванюшка попадёт в плен, его осудят на каторгу пожизненно, хотя он не держал ни ружья, ни сабли: Екатерина хорошо разбиралась в литературе и беспощадно разбиралась с литераторами. «Бунтовщиком хуже Пугачёва» она назовёт Александра Радищева, автора «Путешествия из Петербурга в Москву».

      Ванюшка строчил самозванцу указы, которые дворяне читали с хохотом, а простые мужики, «возникнув из мрака неведения», крестились и вставали на смертный бой. Не случись пугачёвского бунта, быть бы Ванюшке Почиталину великим народным поэтом.

      Манифесты Пугачёва стали первой информационной войной в истории России. За чтение манифеста полагался кнут, за переписку и передачу – каторга. Палачи публично сжигали манифесты у позорных столбов. Засекречены были и копии для суда над мятежниками, и даже разрешения на копирование. После боёв солдаты обшаривали карманы убитых бунтовщиков в поисках не денег, а бумаг, где написана «вся правда».

      Для идеологической победы власть не сумела найти аргументов. 17 октября 1773 года, через месяц после первого манифеста Ванюшки, Сенат издал указ, объявляющий ложными абсолютно все обращения к народу и от лица императора, и от лица императрицы, если обращения зачитаны с рукописного листа. Контроль над печатным станком был признан делом государственной безопасности.

      Осень в Оренбурге

      5 октября бунт подступил к Оренбургу. Своё войско Пугачёв повёл на штурм города шеренгой, чтобы казалось, будто мятежников много. Но с разбега приступ не удался, Оренбург отразил атаку: «начали из города жестоко картечами бить».

      Губернатору Ивану Рейнсдорпу, датчанину, было 43 года. Он возглавлял губернию уже пять лет и зарекомендовал себя хорошим хозяйственником,