13 сектор. Следствие против знатоков. Михаил Левандовский

части, удобней входить через главный вход. Приложил пропуск. Турникет не сработал.

      – Дядя Паша, – обратился я к охраннику, который с виду был таким же невыспавшимся, как и я, – что происходит?

      – Вы, Ляксандр Михалыч, уж извините, но пустить вас не имею права.

      – Почему?

      Дядя Паша – человек пожилой, старой закалки, врать не умел, поэтому отвел взгляд. Было понятно, что заварушка ему не нужна. Он считал меня своим приятелем. Иногда я подкидывал ему книжки, а дядя Паша был до них большой охотник. (АС: не нравится вообще.) Особенно нравились ему детективы.

      – Почему? – повторил я вопрос.

      – Приказ Владимира Николаевича.

      Владимир Николаевич Стукалин – человек специфический, мелкий бог нашей службы безопасности. Его фамилия говорила сама за себя, но особых столкновений у меня с ним раньше не было. Я просто старался обходить его по большой дуге. Во избежание.

      Ежемесячно в списке людей, приходивших наниматься ко мне на работу, против одной-двух фамилий появлялась пометка «Нежелателен», и, если человек оказывался очень нужен, я задавал вопрос: почему? Мне показывали списки дальних родственников, которые не там и не с теми общались. «И что?» – спрашивал я. А Стукалин отвечал: «Есть же возможность…»

      Объяснить, что потенциальная вероятность и факт – разные вещи, мне не удавалось.

      Сейчас я лихорадочно думал: как быть?

      – Дядя Паша, – сказал я охраннику, – я составлю акт о том, что вы отказываетесь допустить меня на рабочее место, завизирую заявление, пойду на почту и отправлю заказным письмом.

      – Я ничего не могу сделать, у меня приказ. Мы люди подневольные, – тяжело вздохнул он.

      – Вызывайте руководство.

      – Руководства нет.

      – Тогда я иду на почту?

      – Сейчас посмотрю, что я могу сделать, – серьезно произнес дядя Паша, снял трубку и набрал номер.

      – Владимир Николаевич, у нас осложнения. Когда вы будете?

      Не знаю, что ответил Стукалин, но через две минуты он спускался сверху, похожий на разудалого красного колобка.

      – Александр Михалыч, я не могу тебя пропустить, – развел он руками, – сам понимаешь.

      – Я ничего не понимаю, но готов немедленно составить акт о том, что вы не допускаете меня на рабочее место.

      – Черт с тобой, проходи в кабинет по моему пропуску.

      Стукалин приложил пропуск к турникету для гостей. Я пошел на свое рабочее место. Там хозяйничала Людмила, которая по наследству переходила от одного директора к другому в качестве заместителя.

      – Александр Михайлович, здравствуйте! Вы здесь? Сейчас восемь пятьдесят шесть. Удивительно, не в ваших это привычках, – фальшиво улыбнулась она и что-то спрятала за спину.

      – Что там?

      – Я не могу вам показать, пустяки это. Даже не так – пустячки.

      Я присмотрелся. Из-за ее спины предательски торчала белая бумага с надписью «Акт».

      Так, вся эта схема стала мне сразу ясна и понятна: