Цент на двоих. Сказки века джаза (сборник). Френсис Скотт Фицджеральд

Единственное, о чем я жалею всю жизнь!

      – Тебе там нравится?

      – Да. Безумно. Я никогда сама там не была, но знаю многих англичан, которые служили здесь в армии, они учились в Оксфорде, Кембридже – ну, это как «Сивани» и Университет Джорджии у нас, – и, естественно, я прочитала множество английских романов.

      Джим слушал с интересом – он был изумлен.

      – Ты когда-нибудь слышал о леди Диане Мэннерс? – серьезно спросила она.

      Нет, Джим не слышал.

      – Ну, я всегда хотела быть, как она… Она черноволосая, прямо как я, и неистовая, как грех. Это она въехала на коне в какой-то собор, или там часовню, или куда-то еще, а потом все авторы стали вставлять этот эпизод в свои романы.

      Джим вежливо кивал. Он выплыл из своих глубин.

      – Дай фляжку, – попросила Нэнси. – Я хочу еще глоточек. Маленький глоток не повредит и младенцу. Видишь ли, – чуть хрипло продолжила она. – У людей, живущих там, есть стиль. Здесь ни у кого стиля нет. Я хочу сказать, что ради парней, которые живут здесь, не стоит носить потрясающие наряды или делать что-то сенсационное. Ты думал об этом?

      – Думаю, что… Думаю, что нет, – пробормотал Джим.

      – А мне нравится одеваться, и мне нравится все это делать! В этом городе я единственная, у кого есть стиль. – Она потянулась и удовлетворенно зевнула. – Прекрасная ночь.

      – Точно, – согласился Джим.

      – Хочу яхту, – медленно проговорила она. – Хочу плыть по серебристому озеру, по Темзе, например… Пить шампанское и есть икру. Пусть на борту будет человек восемь, не больше. И один из них прыгнет за борт, чтобы всех развеселить, и утонет, как тот кавалер леди Дианы Мэннерс…

      – Он сделал это, чтобы она развеселилась?

      – Он не собирался тонуть, чтобы развеселить ее. Он просто хотел прыгнуть за борт, чтобы всех рассмешить.

      – Думаю, они все просто умерли от смеха, когда он потонул.

      – Да, они вряд ли смеялись, – согласилась она. – Но думаю, что она-то все равно смеялась. Она, должно быть, жестокая, как и я.

      – Ты жестокая?

      – Как жесть. – Она снова зевнула и добавила: – Дай-ка мне еще немножко из этой фляжки.

      Джим заколебался, но она властно протянула руку.

      – Я не маленькая, – заявила она. – Ты еще никогда таких, как я, не видел! – Она сделала паузу. – И все же ты, может быть, и прав… У тебя… У тебя ум старика…

      Она соскочила со стола и двинулась к дверям. Лоботряс тоже встал с шезлонга.

      – До свидания, – вежливо сказала она, – доброй ночи. И спасибо, солнышко!

      Она вошла внутрь, оставив его с широко раскрытыми глазами на крыльце.

      III

      В полночь из женской гардеробной вышла целая процессия в плащах и, объединившись в пары с одетыми в пальто кавалерами, как танцоры в котильоне, с полусонным радостным смехом все прошествовали через дверь в темноту – туда, где фыркали проснувшиеся авто. Пары прощались друг с другом, задерживаясь у фонтана.

      Сидевший в углу Джим поднялся, чтобы отыскать Кларка. Последний раз он видел его в одиннадцать – Кларк шел танцевать. Джим забрел к лимонадной стойке, ранее служившей