Созерцатель. Алексей Пехов

где вы помогли поймать полиции того людоеда, работавшего в пансионе. И все это за неполные четыре года. Некоторые крупные сыскные бюро не могут похвалиться таким успехом и за срок более пяти лет.

      Я склонил голову, принимая похвалу. Возможно, успехи выдающиеся, но… Люди пропадают каждый день, однако не всегда их готовы искать, а уж тем более платить за это. Ко мне за помощью обращаются довольно редко, иначе я не получал бы счета с пометкой «Последнее предупреждение! Оплатить до двадцать пятого числа сего месяца!».

      – Вижу, вы навели справки.

      – Конечно. – Старик улыбнулся бескровными губами. – Я предпочитаю сотрудничать с профессионалами – это избавляет меня от безумного разбрасывания деньгами и бесконечных объяснений, чего я хочу. Ваши поступки, а также безупречная служба в полиции говорят о многом.

      Его глаза вкуса молодой горчицы усмехались, и я понял, что этот Хенстридж знает не только о моей безупречной службе, но и о скелетах в шкафу. Я не стал уточнять каких. И как у него появилась такая информация. Раз его это не смущает, не будем ворошить прошлое.

      – Перейду к сути дела. – Старик пару раз легко коснулся указательным пальцем своего подбородка. – Я достаточно богат. – Его губы тронула извиняющаяся улыбка, намекающая, что Хенстридж понимает, сколь неуместно должны звучать его слова для тех, кто «богат недостаточно». – И я готов платить за вашу помощь. Моя профессия… скажем так… изобретатель. Да. Пожалуй, это будет точное определение, мистер Шелби. Во всяком случае, самое простое из всех доступных. Я один из тех, кто придумал способ, как добыть, очистить и стабилизировать моторию, а также построил единственную фабрику для ее переработки.

      Я посмотрел на этого человека новым взглядом.

      – Я знаю Белджи, Баллантайна и Брайса. Но о Хенстридже слышу впервые, сэр.

      Он понимающе улыбнулся:

      – Троица «Б». Величайшие умы современности, как теперь утверждают газетчики и биографы. Конечно, я понимаю ваши сомнения. Но в отличие от моих друзей я гораздо менее тщеславен и ненавижу упоминания в прессе. И назойливое внимание окружающих. Все, что я делал, я делал ради науки, человечества и прогресса.

      – Но вместе с тем вы не стали отказываться от денег, – усмехнулся я.

      Его усмешка была зеркальна моей.

      – Разумеется. Я не альтруист и не идиот, мистер Шелби. Когда твой банковский счет чувствует себя хорошо, это дает возможность продолжать исследования. Деньги, как вы понимаете, приносят возможности. А ученый не должен от них отказываться, если, конечно, хочет двигать науку и дальше. Я вижу сомнение в ваших глазах и, как человек, привыкший доверять фактам, вполне понимаю его. Где доказательства, что сейчас какой-то старый идиот или мошенник не морочит вам голову? У меня есть патенты. Если они вам нужны, я пришлю копии. Есть моя чековая книжка. – Еще одна мягкая улыбка. – Знающие люди из Академии Риерты могут подтвердить мою личность.

      – А ваши соратники? Гении современности?

      Он вежливо приподнял брови:

      – Как видно, вы не очень интересуетесь биографиями.

      – Это