Опасные странствия Хомы и Суслика (сборник). Альберт Иванов

поглавнее Медведя нашего! – часто показывают. Он про всякие ужасы, беды, несчастья болтает, а у самого улыбка шире плеч. Ему за это всё прощают. Можно и я с улыбкой ходить буду? – уставился он на Хому.

      – Нет уж. Рад на готовенькое? – рассмеялся Хома. – Я первый придумал!

      И стал он всем улыбаться. Всегда и везде. В любом месте. К месту и не к месту. Забежит к Зайцу и весело говорит:

      – Слышал? Белка не рассчитала прыжок и свалилась на пришлого Кабана.

      Заяц тоже вроде бы улыбнётся. А Хома радужно продолжает:

      – Он её чуть не затоптал. Еле спаслась! – И сияет, будто его одарили. Пучком земляники. Большим.

      И затем бодро, с новой улыбкой:

      – Чего притих? Ты чего-то плохо выглядишь! Заболел, что ли?

      – Ничего подобного, – пугается Заяц-толстун. – А не то бы я похудел!

      – Тогда – пока! – И Хома на прощание опять весело: – Не забудь показаться доктору Дятлу. Главное – здоровье!

      И к Ежу теперь заходил Хома со своим непременным смехом.

      – Там Медведь, косолапый, чуть под поезд не попал. В рельсах нога застряла. Вот потеха!

      А Ёж за сердце схватился. Медведя жалко. Косолапого.

      Веселится Хома. Подслеповатого Енота у ручья встретил:

      – На Волка не наткнись, дядя. Гляди в оба!

      Перепугал до смерти. Весельчак такой!

      Надоел его новый, улыбчивый нрав друзьям.

      Уж и не знали, как его огорчить. Лишь бы он с навязчивой улыбочкой расстался.

      Горчицу едкую, лук толчёный в еду ему подмешивали. Ест. Слёзы катятся, а он посмеивается.

      – Сам плачешь, а тебе смешно, – хмуро заметил Суслик.

      – Это смех сквозь слёзы, – улыбается Хома.

      – Сквозь дурь, а не сквозь слёзы, – не выдержал старина Ёж. – Рад-радёхонек!

      – Счастье или горе – всегда радуйся! – не унывал Хома.

      – Смотри, доиграешься! – предупредил его старина Ёж.

      Но судьба пока берегла Хому.

      Погналась как-то за ним Лиса. И загнала в угол. В безвыходный тупик из валунов у ручья. Куда деваться? Ни туда ни сюда!

      Она улыбается. И он улыбается.

      Лиса-то зловеще ухмылялась. Искренне. Хомяк ей попался. Сдобный! А Хома улыбался радостно. Притворно. Может, задобрит – и пронесёт!

      Но Лиса не поняла и опешила. Чего это он?.. Странно. Кому он так рад? Не ей же? И невольно обернулась.

      Тут-то Хома и дал дёру. Прямо под ней проскочил, меж четырёх её лап. С усмешкой. Только его и видели!

      Так он ещё сильней укрепился в своём неотразимом обаянии.

      – Видишь, как мне повезло? – похвастался он Суслику. – Мои чары и на Лису действуют.

      «Всё, – подумали друзья, – улыбочка к нему навсегда приклеится».

      Но вскоре она у него враз пропала. Ловчилу Крота помните? Ну того, который у Зайца морковку упёр? Самую крупную. И вот, этот плут кладовку обчистил у Хомы. Проныра!

      Вернулся Хома с прогулки домой. Улыбка мигом исчезла, потому что исчезли все запасы. И горох, и орехи, и корешки. И малиновый компот в банке!..

      Уж на что у Хомы щёки пухлые, и те опали. Ничего в кладовке нет. Только дыра в земле