История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов. Сьюзен Уайс Бауэр

снова вернулся к идее двойного бытия и двойного авторитета. Рим, писал он, был городом человека; во все времена, во всех краях города люди существовали рядом с градом Божьим, поистине Вечным Городом, невидимым царством духа. Люди выбирали, в каком городе им жить – и, хотя иногда интересы двух городов могли пересекаться, а их жители могли общаться друг с другом, обычно они расходились. Город человеческий искал власти; жители же Божьего града жаждали лишь почитать и восхвалять Господа. Рим пал – но град Божий будет стоять вечно.

      СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 11

      Глава двенадцатая

      Одна природа против двух

      Между 408 и 431 годами правитель Персии утрачивает популярность, выступая на защиту Восточной Римской империи, а теологические споры приводят к более глубокому расколу

      Правитель Восточной Римской империи Флавий Аркадий думал, что умрёт насильственной смертью – но в конечном итоге в могилу его свела болезнь. Он умер от естественных причин в 408 году, оставив корону империи своему семилетнему сыну Феодосию II.

      Благодаря защите персидского царя Иездигерда I Феодосий II правил своим государством мирно. Иездигерд очень серьезно воспринял свою задачу – охранять власть в руках маленького мальчика. Он нанял ребенку квалифицированного учителя персидского языка; он написал сенату письмо, где детально описал свои намерения оберегать Феодосия II, и угрожал пойти войной на любого, кто нападет на Восточную Римскую империю. «Йездигерд правил двадцать один год, – повествует восточно-римский историк Агафий Миринейский, – в течение которых он никогда не развязывал войны с римлянами и не приносил им никакого другого вреда, всегда действовал миролюбиво и спокойно».¹

      Миролюбивый настрой сослужил царю дурную службу у себя дома. Персидская придворная знать была возмущена его мирной политикой. Кроме того, знатные люди с отвращением отнеслись к его терпимости относительно христианства на персидских землях; для них христианство было не столько религией, сколько символом верности римлянам. Иездигерд вызывал хвалебные отклики христианских историков Римской империи, но персы дали ему прозвище «Иездигерд Грешник», а арабские историки всегда рисовали его портрет черными красками. Мусульманский писатель ат-Табари пишет: «Его подданные могли уберечь себя от его жестокости и тирании… только держась за добрые традиции предшествовавших ему правителей и за собственный благородный нрав».

      Другими словами, персы с тоской вспоминали старые добрые времена, когда они соперничали с римлянами. Они сопротивлялись политике и законам Иездигерда, пока он не был вынужден пойти на все более и более жесткое подкрепление собственных законов. Это только усиливало дурное отношение к нему. «Дурная натура и скверный нрав заставляли его в незначительных проступках видеть большие грехи, а в малых ошибках – огромные», – осуждающе пишет ат-Табари.²

      Наконец Иездигерд не выдержал. Когда в Ктесифоне не в