История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов. Сьюзен Уайс Бауэр

первого короля бриттов. Также он отправил военачальника Арбогаста, которому очень доверял, чтобы тот нашел сына и наследника Максима. Арбогаст нашел юношу в Трире и задушил его.⁸

      Вторжение Феодосия закончилось полной удачей. Отныне его власть на западе сильно возросла; он стал зятем Валентиниана и избавителем империи от захватчика, и во главе триумфальной процессии вошел в Рим. После он со своей прекрасной молодой женой отбыл обратно, а в качестве новой правой руки Валентиниана оставил полководца Арбогаста, уже вернувшегося после удушения сына Максима.

      Как и Стилихон, Арбогаст был варварского происхождения, франком по отцу. Поэтому, хоть и сделав блестящую карьеру в армии, он не мог даже надеяться на императорский трон. Так уж вышло, что самыми приближенными к Феодосию были варвары наполовину или более того; они не могли оспаривать корону своего повелителя.

      Арбогаст уже был опытным воином, и Валентиниан II, привыкший к тому, что им управляют, даже не думал противиться. Арбогаст возглавил администрацию западной части империи, подчиняясь непосредственно Феодосию на востоке, а Валентиниан II, сидя на имперском престоле, был не более чем марионеткой.

      В сущности, теперь Феодосий контролировал всю империю, а потому мог вновь обратиться к своему проекту унификации. Возвращаясь в Константинополь, он стал работать над эдиктом – сводом правил, разработанных с целью введения во всей Римской империи правоверного христианства. Первый эдикт, написанный в 389 году, ударил в самое основание отношений между старой римской верой и римским государством: Феодосий объявил, что старые римские празднества, бывшие всегда государственными, станут рабочими днями. Официальные праздники в те времена, как и ныне, были способом создания мифологической основы нации, напоминания гражданам о самых славных моментах прошедших времен и подмогой в определении будущего страны. Феодосий не только христианизировал империю – он начал переписывать историю.

      И в этом он слегка не попадал в такт настроениям Запада. В Риме сенаторы уже три раза обращались к императорскому двору в Милане с просьбой возвратить в сенат традиционный Алтарь Победы, упраздненный Грацианом. Руководил этими обращениями Квинт Аурелий Симмах, префект (то есть высший чин администрации) Рима. Он просил Валентиниана сохранить традиции прошлого: «Мы просим о возвращении той религии, в лоне которой так долго процветала Римская республика, – писал он. – Умоляем вас, позвольте нам в наших преклонных годах передать потомкам то, чему сами научились, когда были мальчиками, ибо велика любовь к традициям».

      Но основным доводом Симмаха было его понимание веры. Он не понимал, почему для победы христианства необходимо искоренить любые воспоминания о прежней религии Рима. Далее в своем обращении он писал:

      «На чем нам клясться чтить твои законы и указы? Что помешает вероломному уму лжесвидетельствовать? Воистину все места преисполнены Богом, нет ни единого угла, где лжесвидетель был бы в