Формула Вечности. Вячеслав Шалыгин

бессмертии врага снова вытянула на поверхность прежнюю догадку – основной вывод из размышлений у парадного подъезда госпиталя. Если Истинный Враг обладает способностями Хамелеона и Вечного в полной мере, то, чтобы бороться с ним, Цеху могло потребоваться не просто «особое», а «эксклюзивное» и очень мощное подкрепление. Теоретически на эту роль вполне подходил Избранный, то есть Туманов, но как раз с ним Джонатану было пока ничего не ясно.

      «Если он Избранный, почему позволил врагу себя похитить? А если он сам и есть враг… об этом даже думать не хочется! Тогда Цеху конец и очень скоро. Можно откупать кладбище и рыть ямы. Сразу на всех. Кладбище бессмертных – звучит странно и страшно, но если Туманов враг, так и будет».

      От размышлений Джонатана отвлек новый запах. Приближался кто-то из своих, но шел он почему-то с той стороны, в которую минутой ранее ушел Хамелеон. Джонатан снова вынул пистолет. Особо талантливый враг по определению должен быть и особо хитрым. Что, если он решил обмануть преследователя, усыпить его бдительность, а затем, подавив в своем запахе нотки Хамелеона и оставив лишь «вечную» составляющую, вернуться и уничтожить преследователя?

      – Я заждался, – из зарослей выбрался бригадир Островский. – Что ты тут потерял? Ого! А пистолет зачем? У нас аврал?

      – А вы зачем сюда забрели? – Джонатан уставился на бригадира с подозрением.

      – Моя машина на параллельной аллее, – Островский взглядом указал влево. – Ждал тебя, ждал, потом почему-то забеспокоился и решил вернуться. Напрямую. Так быстрее. Что случилось, Джонатан?

      Говорил бригадир искренне, смотрел прямо в глаза и вообще вел себя абсолютно естественно.

      – Ничего, – охотник спрятал оружие. – Показалось, что чую врага.

      – Показалось? – Островский указал в сторону шоссе: – Туда ушел?

      – Вы тоже почуяли?

      – Я же говорю – забеспокоился. Ты его спугнул? Думаешь, он приходил за Тумановым? Или снова за сестрой?

      – Тот, о ком вы говорите, мертв. Мне только что звонил Федотов. Владимир Храмовников был марионеткой, как и все остальные полукровки, включая Женю. Настоящий враг не он. Как я и предполагал. В смысле – видел в вещем сне.

      – Ну, раз братец-хамелеон мертв… получается, так оно и есть, – немного подумав, согласился бригадир. – И кто же этот новый враг?

      – Это долго объяснять, Всеволод Семенович… сразу не сформулировать.

      – Так, так… – Островский несколько секунд помолчал, потом взял помощника за рукав и кивком указал в направлении невидимой за деревьями машины: – Едем. Мы ведь собирались пообедать? По пути сформулируешь и за обедом спокойно изложишь.

      – Вы не все знаете, бригадир. Туманов и девица исчезли, их нет в палате. И я чую, их нет в госпитале.

      – Час от часу не легче! – Островский отпустил одежду Джонатана и всплеснул руками. – Ты объявил тревогу?! Где они могут быть?

      – Не знаю, но… тревогу объявлять поздно. Надо начинать поиск. Это другой алгоритм.

      –