Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть первая. Ципора Кохави-Рейни

Подошел к ней боец Пальмаха – Плугот махац – (Штурмовых отрядов), напомнил ей о приказе не воровать арабское имущество, вырвал сервиз и убежал. Члены кибуца входят в арабский магазин игрушек, выпятив грудь. С высокомерием победителей обращаются к униженному продавцу. Наоми возвращается в кибуц в мрачном настроении. Социалисты ведут себя как захватчики.

      “Мне что, запрещено преподнести сестре подарок?” – Лотшин устремляет тяжелый взгляд на потрепанную одежду Наоми, чтобы тут же, на месте поговорить с кастеляншей кибуцного платяного склада и получить разрешение для Наоми – носить красивую юбку, которую она ей купила.

      “Мы живем в коммуне. У нас всех оделяют одеждой. Она получила то, что ей полагается”, – ответ кастелянши заставляет Лотшин замолчать. Но вечером в субботу, 24 декабря 1948, Наоми выступает перед членами кибуца с отчетом о своей работе с болгарской молодежью в новой юбке.

      Не успела она сказать и пяти слов, как раздался рёв боевых самолетов, погас свет, прогремел сильный взрыв. Дым, копоть, в столовой паника. Пытаются открыть дверь. Ужасные душераздирающие крики. Молодая учительница, на последних месяцах беременности, убита на месте. Родители, ворвавшиеся в детский сад, нашли трех тяжело раненных детей. Одна из девочек потеряла руку. Раненые умерли по дороге в больницу. Странная тишина окутала это событие.

      Позднее сообщили, что четыре самолета военно-воздушных сил Ирака пролетели над кибуцем Мишмар Аэмек. Летчики думали, что находятся над аэродромом Рамат-Давид, и сбросили бомбы на центральное здание кибуца.

      Война закончилась. На собрании в столовой происходят бурные дискуссии по вопросу службы молодых членов кибуца в армии. Бен-Гурион считает, что армия не только защитница государства, но и “плавильный котел”, в котором из евреев различных стран и должна родится новая личность – израильтянин. Движение кибуцев провозглашает: “Мы не милитаристы и не будем сражаться против наших братьев-арабов!” Но поколение сыновей восстает против отцов-основателей: “Мы не будем выглядеть смешными в глазах израильской общественности”. Они подписывают общие принципы собрания и мобилизуются добровольцами в спецподразделения Армии обороны Израиля – Цахала.

      Закончилась война. Чувство принадлежности к коллективу, активность, которую Наоми проявила в дни боёв, улетучились. Снова она оттеснена на обочину общества, подобно холодному камню. Общество хочет верить тому, во что верить легко, и объяснять то, что, с его точки зрения, несложно объяснять.

      Надоела ей эта жизнь. Товарищ или любой собеседник тотчас обрушивает на ее голову моральные принципы, которые она, по их мнению, нарушает.

      “Нет у нее права иметь любовника”, – впадает в истерику отец ее дочерей, когда в кибуце появляется Авраам Малмат, молодой преподаватель истории, который вел с ней долгие дискуссии в библиотеке Иерусалимского университета на горе Скопус. Он приехал в кибуц за два дня до археологической экскурсии для