Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник). Майкл Иннес

исторических романах:

      – Поверьте на слово, милорд, этот парень наскрозь опасен для вашей милости.

      – Что ты такое несешь? – Хозяин остановился посреди сумрачного коридора и посмотрел на управляющего с откровенным пренебрежением.

      – Я говорю, что Нейл Линдсей замышляет дурное против вас.

      Но явная попытка подчиненного предупредить хозяина об угрозе не увенчалась успехом.

      – Сказано же тебе, – повторил Гатри, – что Линдсей может беспрепятственно подняться ко мне в башню. Как мистер Гилби и наши молодые леди.

      Мы двинулись дальше вдвоем. У меня уже плохо работала от усталости голова, и только когда мы достигли примерно середины коридора, я вдруг осознал, что реакция Гатри на недвусмысленное предостережение могла быть на самом деле не столь легкомысленной, как он хотел показать. Лично на меня оно произвело изрядное впечатление. Точнее будет сказать, что этот инцидент помог мне найти определение, которое я до той поры безуспешно искал. Я назвал атмосферу в замке Эркани полной напряжения, но теперь понял, чем она была пронизана на самом деле – страхом. Но кто боялся и чего, оставалось загадкой, хотя и недолго.

      Я как раз добрался в своих рассуждениях до этой точки, и ты была бы права, предположив, что мне отчаянно требовались постель и глубокий сон, но вдруг чуть не подпрыгнул от удивления. Гатри произнес вслух то, о чем я лишь подумал:

      – Страх.

      Или, если быть точным, он воспользовался латинским словом «Тimor…». Тихо, но отчетливо пробормотал:

      – Timor Mortis conturbat me.

      При взгляде на него стало ясно – он напрочь забыл, что я нахожусь рядом и вообще существую, а я окончательно убедился: этот человек свихнулся. Продолжая двигаться по коридору, глядя в потолок, он ударился в декламацию.

      Сэр Гилберт Хэй был только что здоров.

      Ни хворей он не знал, ни докторов,

      Но сгинул он, судьбу свою кляня,

      И Смерти страх преследует меня.

Timor Mortis conturbat me.

      Слепого Гари оборвалась жизнь,

      И Сэнди Трэйл косы не избежит,

      Теряет силы он день ото дня,

      И Смерти страх преследует меня.

Timor Mortis conturbat me.

      Уверен, Диана, что тебе и близко не доводилось созерцать чего-то столь же пугающе странного, как зрелище этого благородного шотландского джентльмена, вышагивавшего по продуваемому всеми ветрами коридору и вслух читавшего эту погребальную песнь Данбара!

      Покинул нас Роул из Абердина,

      Сошел в могилу брат из Корстофина,

      К поэзии любовь свою храня.

      И Смерти страх преследует меня.

Timor Mortis conturbat me.

      Мы свернули за угол, и ветер унес слова в сторону от моего слуха. Декламация перешла в невнятное бормотание. В какой-то момент фитиль свечи неожиданно разгорелся ярче, и мне удалось разглядеть его лицо немного лучше, чем за все время, что мы уже провели в этом темном доме. И готов поклясться – на нем застыл страх